Спрятанная

У русалки были искристо-белые волосы, словно нарисованные морозом на стеклах и такая же светлая, алебастровая кожа. Будто почувствовав взгляд, она повернулась к Мэлис – вытянутые к вискам глаза были матово-черные – и алый рот изогнулся в улыбке. Она выпростала из воды тонкую руку, разбрызгивая искры-капли, и, поймав за рубашку Яна, притянула ближе. Зашептала что-то на ухо, не сводя взгляда с Мэлис, а потом, прежде, чем отстраниться, мазнула по его губам поцелуем.

Всплеск и беловолосая скрылась в охваченной лунным пламенем воде.

- С русалками целуешься?

Все происходящее мнилось продолжением сна. Да и проснулась ли она на самом деле? А может, продолжает грезить наяву? Слишком нереальным было все происходящее.

Ян повернулся к ней, и призрачный свет за его спиной обрисовал сложенные птичьи крылья. Он улыбался, а в глазах искрился свет.

- Я все еще сплю?

- В эту ночь все немного ненастоящее, а быль и небыль переплетаются так тесно, что не всегда поймешь, что есть что, - Ян улыбался хитро, совсем по-мальчишечьи. – Это словно сон наяву. - Он зачерпнул воды, и она заструилась меж пальцев расплавленным золотом - Красиво, правда? Я всегда мечтал увидеть настоящую ночь Полных лун. Вот такую, дикую… свободную.

- О русалках тоже мечтал? Они, как я посмотрю, тоже очень красивые.

Коннор часто ходил к другим женщинам, и Мэлис никогда не ощущали ничего подобного тому, что чувствовала сейчас. Обида? Ревность?.. Зависть?

- О русалках? – он заломил черную бровь. – Никогда. У них холодное сердце, неспособное любить, а в крови лед подводных глубин. Во всяком случае, так писали в книгах… А еще о том, что они могут читать людские души. И то, что лежит на поверхности и то, что спрятано глубоко, в самых ее недрах.

- И что, правда, могут? – вспомнился пронизывающий тяжелый взгляд черных нечеловеческих глаз, и по спине побежали мурашки.

Ян опустился на дно лодки рядом с Мэлис. Плечо к плечу.

- Не знаю.

- Она ведь сказала тебе что-то… обо мне.

Кивок.

- Что?

- Русалки лживы, не стоит верить их словам.

- А все же…

Глаза Яна такие же огромные, как луны над ними, смотрели на Мэлис и в нее. Будто ища подтверждение тому, что могла сказать ему водяная нежить. Мэлис зажмурилась, словно пытаясь так отгородиться от него. Тщетно.

Ян обхватил ее лицо руками, пальцы скользнули по скулам, обвели изгиб щек. Первым порывом было – отстраниться. Спрятаться. Но она не пошевелилась… не пошевелилась и когда его дыхание стало так близко, что опаляло губы… не пошевелилась и когда его рот прижался к ее.

Их губы соединились, но это не было поцелуем. Ян словно вслушивался в нее, ловил тайные мысли и желания. И Мэлис поняла, что если она не ответит, не позволит ему продолжить, то ничего не будет. Ничего.

В груди отчаянно трепетало сердце, дыхания не хватало. И она приоткрыла рот и глубоко вдохнула, поймала верхнюю губу Яна и первой скользнула языком навстречу. Он не убрал рук с ее лица, они лишь поднялись выше, обхватили ее голову, притягивая ближе. Пальцы перебирали пряди длинных волос.

Поцелуй его был нежен и жаден. И Мэлис отвечала во всей страстью, всем жаром, что пробудили в ней его горячие губы. Она обвила спину Ян руками, желая быть еще ближе. Тело звенело точно натянутая струна.

Мэлис сжигали жар дыхания и жажда, иссушающее желание, что укоренилась где-то на уровне живота. Она впитывала каждое касание ладоней Яна, пытаясь навсегда сохранить их в памяти. Тяжесть чужого тела и нежные, изучающие касания, хрип дыхания и соскальзывающие с влажных распухших губ стоны - она плавилась, и первый раз в жизни в объятиях мужчины трепетала вовсе не от страха и отвращения.

И все же горечь растекалась по сердцу, стискивая грудь. Все закончится с рассветом, развеется, как сон… когда иссякнет колдовство этой ночи.

- Нет.

- Что? – она вскинула на Яна взгляд.

Он отстранился от Мэлис, но из объятий не выпустил:

- Ничего не закончится, Лис, - подушечки больших пальцев смахнули влагу с уголков ее глаз. А Мэлис и не заметила, что плачет. – Эта ночь скрепляет печати, связывает судьбы. Если хочешь, чтобы я отпусти тебя, то скажи это сейчас.

Ее волосы рассыпались по его груди, опутывая ее подобно золотым нитям.

- Я не хочу, чтобы ты меня отпускал… Но…

Он приложил палец к ее губам:

- Нет никаких но. Прошлое умерло, а будущее еще не родилось. И есть только бесконечное настоящее. Наше. Здесь и сейчас. Всегда – здесь и сейчас.

Его черный глаз был подобен бездонному колодцу, в который так легко упасть; золотой – подобен пламени, в котором так легко сгореть, вспыхнув от единой искры.  И все же Мэлис не могла отвести  взгляда.

- Тогда не отпускай меня, даже если я буду отталкивать тебя. Пожалуйста, не отпускай. Потому что мне страшно снова остаться одной… и страшно довериться кому-то. Помоги мне перестать бояться.

- Чего бояться женщине, что смогла одним вздохом похитить душу у колдуна? - его губы улыбались, но глаза были серьезны. – Я обещаю тебе, Лис, что не оставлю тебя, даже если ты будешь отталкивать меня…

- И я обещаю…

Мэлис поймала его губы, скрепляя поцелуем печать.