Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

Все было просто замечательно, пока устроители не решили, что раздавать статуэточки просто за участие нерентабельно. В моей категории народу действительно было всего ничего, поэтому они объединили начинающих и продолжающих в одну категорию. Это только со стороны кажется, что все цветные пояса находятся на одном уровне. Чемпионат по традиции проходил в гигантском спортзале местной школе, и когда после торжественного открытия и пения гимна нас завели в примыкающий к главному спортивный зал поменьше, я сразу ринулись изучать списки. В моей категории оказалось одиннадцать участников! Причем не только разного уровня, но и всех весовых категорий. Это означало, что мне вполне могло достаться драться с какой-нибудь двухсоткилограммовой тушей. Я почувствовала, как забилось мое сердце. Я не была готова к такому повороту дела. Я пошла к Лоре — за советом. Лора ходит в продвинутых, ей со мной не биться, хотя с ней я драться и не боюсь: она три раза хлопнет воздух где-то возле моего уха, получит свои девять балов и уйдет восвояси. Полная победа по очкам. Лора внимательно изучила мой список, потом осмотрелась вокруг.

— Вон ту корову я знаю, — незаметно кивнула она в сторону огромаднейшей дылды в оранжевом поясе. — Она мне лицо разбила два года назад, когда я только начинала.

— Как это может быть? — удивилась я. — Два года занятий, и все оранжевый пояс?

— Есть такая маленькая хитрость, — усмехнулась Лора. — Это же не ее дожо чемпионат, как тут проверишь, кто есть кто? Вот они и прикидываются новичками, а если прижмут, всегда могут сказать, что это у них стиль такой — оранжевый пояс идет вместо коричневого. Или что-нибудь в таком духе. В общем, от этой подруги лучше держаться подальше, а если уж не получится, бей первой. Она быстрая. И ужасно мерзкая. Перед началом боя, пока мы сидим и ждем своей очереди, всегда ругается и оскорбляет тебя почем зря, — шепотом, чтобы никто не слышал. Очень противно. Я так рада, что мне с ней не драться.

Ободрив меня таким образом, Лора весело пошла разминаться с подругами своего уровня.

Я растерянно огляделась по сторонам, потом подгребла к другу Джиму — за поддержкой. Джим очень умный, он работает в частной школе учителем английского языка и ведет там кучу спортивных секций. Я пожаловалась ему на жизнь.

— А зачем ты вообще записывалась на кумитэ? — удивился он. — Каратэ должно быть в радость. Вот я, например, драться терпеть не могу, и никогда не дерусь, если есть такая возможность. Я только ката буду исполнять. Сама вызвалась — теперь терпи. Ничего, разобьют лицо, в следующий раз умнее будешь.

И это называется друг! Поддержал, так сказать.

Но делать было нечего, и я решила устроить разведку боем — то есть пойти познакомиться с боевой подругой. Терять мне действительно было уже нечего.

Мило улыбаясь, я подвалила прямо к этим девицам, где дылда явно была за главную. Лицо ее ничего хорошего не выражало, да и переломанный в нескольких местах кривой нос не улучшал первого впечатления. Немытые космы неопределенного цвета были перевязаны замасленной банданкой в горошек. Застиранная форма торчала колом. И оранжевый пояс был затрепанным-затрепанным, такими поношенными цветные пояса не бывают. Обычно ты успеваешь получить новый пояс прежде, чем износится старый. Или ты бросишь каратэ раньше, что тоже весьма вероятно. Это привилегия черных поясов — быть изношенными, когда черная ткань стирается, сначала по краям, а потом и по всей ширине, из под нее вылезает белая подкладка, и через много-много лет черный пояс превращается в белый, замыкая круг. С чего начали, к тому вернулись. Воплощение дзэна.

— Здравствуйте, похоже, мы с вами в одной категории! — радостно возвестила я. — Вот решила познакомиться с хорошими людьми.

«Хорошие люди» оглядели меня сверху вниз, поняли, что я им не противник, и явно расслабились. На лице главной проступила издевательская улыбка.

— Очень, очень приятно, — буркнула она. — Что, не терпится получить по физиономии? Так я тебе обещаю, — можешь надолго проститься со своим красивым личиком. Ты его долго теперь не увидишь.

— Откуда же вы такие серьезные? — весело поинтересовалась я.

— Мы из Голдена. Слышала, наверное? Мы ваших, — она пренебрежительно дернула подбородком, указав на мою эмблему на левой стороне кимоно, — завсегда бьем. И как тебя занесло в это никчемное дожо?

Удар был гораздо ниже пояса, поскольку наше «никчемное» дожо всегда получало все медали на чемпионатах. Голденских же товарищей обычно дисквалифицировали до окончания матча, поэтому с медалями им везло не всегда. Но иногда везло — очень трудно драться с противником, когда знаешь, что он пойдет на все, лишь бы тебя избить, ему плевать на первое место.

Такая у них была установка. Правильная, наверное. В конце концов каратэ — это единоборство, а не бой с тенью. И «бесконтактное каратэ» как термин меня всегда веселил.

Я сделала вид, что уничижительных комментариев не расслышала. Снисходительно улыбнулась.