Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

— Да я недавно каратэ занимаюсь. С тех пор как переехала в Америку из России. К сожалению, в Америке женского самбо нет. А руки-то просятся к топору. То есть к перчаткам. Вот и приходится с вами соревноваться.

Я горестно вздохнула. Корова медленно меняла выражение лица — похоже, думала.

— И чем же ты занималась до приезда сюда… Ну, в России?

Остальные товарки перегруппировались, подтянулись поближе. Прислушались. Смотреть на них было неприятно. Я вспомнила, как в летнем лагере, в седьмом классе, вот так же неторопливо за туалетом меня окружили девчонки из соседнего отряда: собирались бить морду за то, что я увела сразу двух лучших мальчиков из их отряда. Я тогда вышла навстречу самой главной, мило ей улыбнулась, глядя прямо в глаза, и сладко спросила:

— Ты драмы Блока читала?

Она опешила, а потом отрицательно помотала головой:

— А что это?

— Это драмы. Александра Блока. Пока вы вечером по кустам прячетесь, я сижу на веранде и читаю драмы Блока. От мальчиков прямо-таки отбою нет: всем интересно, как это можно читать вместо танцев. Так вот, милые мои, драться я с вами сегодня не буду. Прочтите хотя бы пару драм Блока, и интеллигентные мальчики сами к вам потянутся. Вы еще мне спасибо скажете. К сожалению, кулаками мужчину ни завоевать, ни удержать нельзя.

Мы тогда расстались полюбовно. Уж не знаю, чем я их убедила. С этими полюбовно расстаться не получится: вряд ли я сумею прямо сейчас раздобыть хороший перевод драм Блока на английский, да если и сумею — в Болдеровском университете приличная коллекция русской литературы — то вот заставить этих девушек читать мне явно не по силам. Похоже, что драться то все равно придется. Хотелось бы все же отделаться наименьшими потерями.

— Ты чего не отвечаешь? Чем в России занималась, я спрашиваю?

Что-то она занервничала. Я виновато улыбнулась.

— Извини, задумалась. Слышали про такой вид русских единоборств — «самбо»? Самозащита без оружия?

Они отрицательно покачали головой.

— Ну, это вроде дзюдо, только без штанов. Поэтому мужчинам-болельщикам очень нравится. Они прямо-таки жить не могут, если пропустят очередной турнир по самбо. Очень, знаете ли, возбуждает.

— Как — без штанов?

Я мило улыбнулась.

— Ну, некоторые девушки, которые очень стесняются, могут надевать шорты, или велосипедки, но это на любителя. То есть это не обязательно. И правила немного другие, чем в дзюдо. Ноги ломать можно, но, к сожалению, душить соперницу нельзя. Главное — хрясь, и пополам! То есть хрясь — и держи двадцать секунд. Чтоб не вырвалась! Одна такая, помню, попыталась вырваться, шерсть на носу, дала я ей в глаз, шерсть на носу, больше не вырывалась!

— Какая шерсть? — широко раскрыв глаза, сглотнув, спросила корова.

— Да это так, из классики… Не обращайте внимания. Вы вообще как, с боевыми женскими искусствами знакомы? Скажем, кельтская борьба «Гурен» или амазонская борьба «Хука хука? Это когда вешаешь на себя перья и наколенные трещотки, встаешь вот так, топаешь правой ногой и кричишь: Ху! Ху! а потом делаешь следующий прием…

Я молниеносно схватила корову за ляжку и швырнула ее на пол. Не больно, но обидно.

— Теперь я, как победитель, должна поднять руки и сплясать, а ты, как побежденная, должна мне аккомпанировать, подражая пению птицы. Здорово, правда? Неужели вы ничего о таких видах единоборств не слыхали?

Они отрицательно покачали головами. Я их не виню. Они же не работают в круглосуточной справочной библиотечной службе «Спросите Колорадо!». Недавно у меня спросили про борьбу «Хука хука», и я нашла замечательный сайт, где было все о женских единоборствах, причем сразу и на русском и на английском языках. С фотографиями и видеоклипами.

Я протянула корове руку и рывком вернула ее в вертикальное положение. Тяжелая какая, ужас.

— Чего я больше всего боюсь, — доверительно продолжала я, по-матерински заботливо отряхивая широкую задницу своей поставленной на ноги соперницы, — так это того, что я вечно путаю правила. Прямо-таки беда. То есть я их, конечно, знаю, но в разгар боя все из головы вылетает. Иногда приходится в прямом смысле себя ощупывать: это на мне самбистская борцовка, дзюдоистское кимоно (оно такое, знаете ли, в пупырышках) или каратисткое ги? А то грохнешь соперницу на пол, придушишь, а она рукой не бьет. Ну и душишь ее до упора, пока она не посинеет. А она, оказывается, каратистка, и не знает, как сдаваться надо. Каратисты, они как русские, никогда не сдаются, и это чревато всякими последствиями. Одну мою соперницу как-то еле-еле откачали. Ей-то что, пролежала в больнице две недели и домой, а меня дисквалифицировали до конца соревнования. Ужас.

Я в последний раз тяжело вздохнула, но тут же улыбнулась.

— Рада с вами познакомиться, похоже, у нас с вами сегодня проблем не будет, вы явно выделяетесь в лучшую сторону относительно всех этих дохлых американок, которые при виде крови теряют сознание или начинают реветь, как белуги. О, да нам пора!

Я повернулась спиной к безмолвным девушкам из Голдена и направилась в центральный зал.