Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853

Тем временем французская армия была в пути. 11 тысяч человек под командованием генерала маркиза Мезона отправились из Тулона 16 августа в конвое, который сопровождали линкор «Виль де Марсель» 74 и фрегаты «Амфитрит», «Беллона» и «Кибел». 29 августа де Риньи отошел от Наварина, чтобы встретиться с Мезоном, и уже на следующий день войска были высажены к северу от Корона. Пока ни одного египетского судна не прибыло, но уже 2 сентября Кэмпбелл прибыл в Наварин с первым конвоем. Малколм на «Азии» и де Риньи на «Конкеране» были в бухте, так же как и несколько других французских и британских военных кораблей. На следующий день прибыл Гейден на «Азове» под флагом перемирия, несмотря на угрозы, что это будет рассматриваться как враждебное действие, учитывая его статус «законного» врага.

Положение русского флота на Средиземноморье было весьма туманным. Россия и Турция уже несколько месяцев пребывали в состоянии войны, и русский Черноморский флот использовался довольно-таки активно. Но Гейден с середины июня считался невоюющей стороной и действовал только вместе с британцами или французами по условиям Лондонского соглашения. Непонятно, насколько его «невоюющий» статус был очевиден друзьям или потенциальным врагам. В любом случае Кодрингтон в начале августа потребовал, чтобы Гейден «убрал свою враждебность на Черное море, пока не будет эвакуирована Морея». А бриг «Ахиллес», несколько позже посланный на Крит с депешами для Томпсона с корабля «Ревендж», который отвечал за блокаду острова, был обстрелян береговыми батареями Суды. Гейден уже совсем было собрался послать два 74-пушечника, «Иезекииль» и «Александр Невский», вместе с «Ахиллесом», чтобы атаковать Суду, действуя вместе с греческими повстанцами на берегу, но его отговорил Малколм, настаивавший, чтобы все операции выполнялись тремя флотами вместе и без греков.

Мезон рвался в бой, желая во что бы то ни стало использовать свою армию, и задержка прибытия второго конвоя из Египта изрядно затруднила положение трех адмиралов, которые лишь с большим трудом его сдерживали. 5 сентября он перевел часть своей армии ближе к Корону, и де Риньи решил, что его долг поддержать соотечественника. Он послал «Амфитрит» для поддержки с моря. Ибрагим немедленно приказал остановить погрузку войск, и в течение нескольких дней ситуация оставалась критической. Только прибытие 16-го оставшихся египетских транспортов показало, что соглашение выполняется египетской стороной. К 27-му большая часть египетской армии уже была погружена на суда, но де Риньи было необходимо использовать какое-то количество французских кораблей, чтобы сопроводить остальных. Ибрагим посетил смотр французских войск 1 октября и 5-го отбыл с последним отрядом своей армии. 9-го он вернулся в Александрию после трехгодичного отсутствия.

Как только египетская полевая армия ушла, французы оставили без внимания договоренности Кодрингтона и потребовали капитуляции крепостей, продолжение оккупации которых было специально оговорено. Наварин, Модон и Корон сдались после символического сопротивления, а Патры были заняты вторым французским контингентом, который высадился там в начале октября. Единственное реальное сопротивление оказал гарнизон Кастель-Торнезе, Шато-дю-Морей или Рио, южной из двух крепостей, господствующих над узкостью между Патрасским и Коринфским заливом. Здесь пришлось начать регулярную осаду и призвать на помощь часть первоначальной французской армии и внушительную поддержку с моря. Ее оказали три французских фрегата – «Дучесс де Берри», «Армид» и «Дидона», а также британский фрегат «Блонд» и бомбардирский корабль «Этна». «Конкеран» де Риньи и «Бреслау» оставались в резерве⁷¹

. Орудия, выгруженные с кораблей, 22 октября открыли огонь, и массированный обстрел, к которому 31-го подключилась «Этна», привел наконец к капитуляции. Турки в крепостях на другой стороне пролива легко пришли к выводу, что вмешиваться не стоит.

Тем самым закончилось активное участие британского и французского флотов в освобождении Греции. Мезон подумывал о прохождении Коринфского перешейка и вытеснении турок из Аттики, но его остановило свое правительство. И хотя французы остались в Морее, они не предпринимали никаких военных операций. Три державы подписали в ноябре соглашение, ограничивающее территорию автономного греческого государства, находящегося под их протекторатом, Мореей и прилегающими островами. И только сами греки в марте 1829 года обеспечили перенос границы до линии между Волосом и Артой.