Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853

Через несколько месяцев после уничтожения «Хелласа» и по прошествии чуть больше года после подписания мира с Россией султан обнаружил, что фактически находится в состоянии войны с собственным вассалом – пашой Египта. Поскольку его враги в Константинополе требовали, чтобы султан положил конец опасному усилению Египта, Мухаммед Али решил нанести упреждающий удар. Строго говоря, он начал военные действия против своего коллеги-губернатора, паши Акры, а вовсе не против самого султана. Но его действия, совершенно очевидно, были направлены на укрепление его позиций за счет суверена и были открыто признаны таковыми, как только приготовления турок продвинулись достаточно далеко.

В ноябре 1831 года египетская армия во главе с Ибрагимом вторглась в Палестину и вскоре добралась до Акры, где к нападению присоединился флот¹. Акра продержалась до 27 мая 1832 года, несмотря на неоднократные обстрелы, в одном из которых был сильно поврежден египетский фрегат «Кафр-эль-Шейх» 58. К этому времени Яффа, Газа и Иерусалим были уже в руках египтян, за ними последовал и Дамаск. Турецкие силы начали движение на юг в апреле, но их очень быстро постигла катастрофа. Они потерпели поражения сначала в Хомсе, а потом в Хаме – в начале июля. Ибрагим вошел в Алеппо 17 июля, а 29-го разгромил турок в районе Александретты (Искандерун) и смог проникнуть в Малую Азию до Аданы.

Турецкий флот, еще не оправившийся после Наваринского сражения, дошел до Александретты, но боев на море не было. Согласно английскому автору, «они всегда делали вид, что преследуют друг друга, и часто находились в пределах видимости, но явно не имели намерения встречаться, и всячески старались, насколько возможно, не сближаться до расстояния выстрела»²

.

Россия предложила султану помощь, однако он, естественно, не спешил принимать столь щедрое предложение от недавнего врага. Франция, недавно взявшая Алжир, была еще менее желательным союзником. А Британия сомневалась в целесообразности действий в одиночку. Между тем сокрушительное поражение новой турецкой армии в Конье в декабре позволило Ибрагиму начать наступление на Кютахью. От этого города меньше 100 миль до Мраморного моря. В этой отчаянной ситуации Россия стала единственным спасением для султана. 20 февраля 1833 года русская эскадра из 9 кораблей вошла в Босфор и бросила якоря вблизи Константинополя³.

Британия и Франция уже пытались договориться с султаном и его мятежным вице-королем. В конце концов после долгих споров Сирия, Дамаск, Алеппо и Адана, прилегающая провинция Малой Азии, были добавлены к владениям Мухаммеда Али. Такую цену пришлось заплатить за мир. Это соглашение было достигнуто в начале апреля и подтверждено месяцем позже.

К этому времени в Босфор вошли еще две русские эскадры, каждая доставила по 5 тысяч солдат. Таким образом, султан очень скоро обнаружил, что приобрел чрезвычайно опасного союзника. Русский представитель приказывал, и султану приходилось подчиняться. Ему пришлось отказать французскому флоту в разрешении пройти через Дарданеллы и в то же время позволить это сделать русским судам из средиземноморского флота⁴

. Наконец, 8 июля он заключил союзнический договор с Россией и дал обещание закрыть пролив для всех иностранных военных кораблей au besoin (при необходимости), или, иными словами, когда это будет отвечать интересам русских.

В течение следующих нескольких лет Британия и в чуть меньшей степени Франция более или менее открыто пытались обуздать планы русских, а Турция и Египет готовились к возобновлению военных действий. Султан едва не послал свой флот для поддержки восстания против Мухаммеда Али на Крите и позволил своим командирам в Малой Азии поддерживать волнения в Сирии. Мухаммед Али со своей стороны всячески подстрекал мятежных албанцев, выступавших против своего сюзерена. Обе стороны прилагали усилия к увеличению своего флота, и, несмотря на катастрофическую эпидемию холеры в 1832–1833 годах, в Александрии было построено несколько мощных кораблей. К 1839 году в египетском флоте насчитывалось не меньше 12 линкоров, причем почти все они были новыми трехпалубниками. В турецком флоте кораблей было почти столько же, но они были старше и меньше.

Последствием критского мятежа стало ренегатство египетского адмирала Осман-паши. Прибыв на Крит в сентябре 1833 года со значительными силами, и военно-морскими, и сухопутными, он обеспечил капитуляцию лидеров, предложив амнистию, после чего нарушил свое обещание и повесил их. Затем он выторговал большую дань и летом 1834 года отправился с ней в Константинополь на бриге «Чааба Иехаат», предоставив своему заместителю, англичанину Приссику, вести флот обратно в Александрию. Он почти ничего не получил за свое предательство, поскольку умер – возможно, был убит – вскоре после прибытия в Турцию⁵.