Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

К югу 28–я дивизия, истощенная и побитая в Хюртгенском лесу, «отдыхала» в «спокойном секторе». Ее три полка сильно растянулись на 27 миль перед Бастонью. 9–я бронетанковая дивизия, относительный новичок в войне, имела боевую группу на линии к северу от Эхтернаха и на крайнем южном фланге фронта 8–го корпуса, где фланг 3–й армии соединялся с 1–й армией около Люксембурга; 4–я дивизия, потери которой в боях среди сосен Хюртгена составили 4 053 человека [5], зализывала свои раны, пытаясь осуществить замены и забыть об ужасных мыслях, с которыми жили оставшиеся в живых. «Общим состоянием» на фронте 8–го корпуса было нечто вроде «шаткого перемирия» в духе «не тронь меня, и я не трону тебя». А измученные в сражениях солдаты были благодарны и такой короткой передышке.

В 5:30 утра 16 декабря «вылезли все черти ада». Тяжелый сконцентрированный артиллерийский огонь обрушился на задние ряды 106–й и 28–й дивизий; 5–й корпус сообщил о сильном обстреле и «контратаках» противника. Сражение началось.

Тревога прошла по километровым проводам к заспанному караульному офицеру в гостинице «Британик» в Спа, где находился штаб 1–й армии. Это было просторное, богато украшенное здание в стиле рококо. Раньше здесь размещался имперский штаб, из которого кайзер Вильгельм II и Гинденбург руководили кампаниями 1918 года.

Около 8:00 десятки сообщений, передаваемых из всех частей фронтов 8–го и 5–го корпусов, показали, что «где – то что – то происходило, и, когда наступило утро и пришли другие сообщения, уже не было сомнений – это произошло».

Командир 1–й армии генерал Кортни Ходжес, спокойный, обходительный, с мягким голосом, наладил связь со штабом верховного командования союзных экспедиционных сил в Версале и 16 декабря разговаривал с генералом Омаром Брэдли. Ходжес изложил Брэду ситуацию, сказал, что у него нет резерва, и попросил о передаче ему 82–й и 101–й военно – воздушных дивизий. Брэд согласился, но сказал, что об этом надо спросить Айка, поскольку дивизии оставались в резерве штаба верховного командования союзных экспедиционных сил.

В Версале, куда генерал Брэдли прибыл из своего штаба в Люксембурге для участия в совещании насчет замен и для уточнения деталей предстоящего американского наступления, первые сообщения об атаке немцев повергли Айка, Брэда и их штабы в полное смятение.

Реакция Эйзенхауэра была быстрой.

Как только сообщения дали представление о силе и масштабах немецкого наступления, верховный командующий одобрил передачу двух военно – воздушных дивизий под управление Брэдли. Эйзенхауэр также распорядился о передаче 10–й бронетанковой дивизии от Паттона и 7–й бронетанковой дивизии от 9–й армии на фланги.

Но в Шнее – Эйфель, где снег покрывал зелень сосновых лесов, тонкая линия американцев оказалась разорвана, и потрясенные солдаты частично стали отступать. Они знали только то, что немецкие серо – зеленые легионы широким потоком устремились на запад.

Один из первых прорывов произошел на северном фланге 106–й дивизии, где механизированная 14–я кавалерийская группа удерживала отрезок фронта. Один эскадрон направлялся на помощь другому, когда ударили немцы. Противник быстро прошел через слабоукрепленную линию. В секторе царило смятение, и командующий офицер 14–й группы, действовавший без приказов, начал спешный отход. Позже ему пришли на помощь, однако ущерб был уже нанесен; северный фланг 106–й дивизии оказался широко раскрыт, и бушующая волна людей и машин хлынула на запад.

Другой мощный прорыв произошел к юго – востоку от Сен – Вита. К ночи 16 декабря две полковые боевые части, 442–я и 432–я 106–й дивизии, были почти полностью окружены. Дивизионный командир генерал – майор Ален У. Джоунс, «размышляя вслух», пытался решить, стоит ли отводить полки дальше к Сен – Виту. Его сын был командиром батальона в 432–м полку, ставшем островом на пути германской агрессии, но на войне нельзя быть отцом. Генерал отвечал за 15 000 других солдат своей дивизии и за всю растянутую армию. Он медлил с приказами об отступлении.

Весь фронт охватил дым войны; связь с передовыми частями прервался при быстром продвижении немцев. На дивизионных и полковых командных пунктах царила неразбериха. Вся армия действовала вслепую. В комнату оперативного отдела на командном пункте 28–й дивизии в Вильце выбежал генерал – майор Норман Д. Кота, командир дивизии. Он быстро переговорил с офицером авиации, посмотрел на военную карту и сказал: «Посмотрите, эти выродки пытаются прорваться в Валлендорф и создать плацдарм». Кота спросил о возможности произвести бомбардировку, но офицер авиации сказал, что уже поздно в этот день поднимать самолеты. Кота вышел из комнаты возбужденный и расстроенный.