Средь тяжкого труда и скорби

Не часто он видел поверхность Сейфхолда с такой высоты при дневном свете. На самом деле не было никаких причин, почему он не должен этого делать. Двигатели скиммера не оставляли следов, а его системы скрытности были спроектированы так, чтобы не настораживать сенсоры, гораздо более чуткие, чем человеческий глаз. Если уж на то пошло, темнота не давала никакой защиты от единственного набора датчиков, которого ему, возможно, действительно следовало опасаться. Сенсорные панели, обслуживающие бомбардировочную платформу, все еще терпеливо вращающуюся на орбите Сейфхолда, очень мало заботились о количестве видимого света.

Нет, главная причина его привычек летать по ночам заключалась просто в том, что сейджину Мерлину было чрезвычайно трудно просто исчезнуть, когда люди были на ногах. Это можно было сделать — на самом деле, он делал это несколько раз, но почти всегда в чрезвычайных ситуациях, когда у него не было выбора. Отчасти из-за возможности того, что кто-то может отправиться на его поиски и необъяснимым образом не найти его там, где он должен был быть, но также и потому, что моменты, когда Сова посылал за ним скиммер, были также моментами, когда они были наиболее уязвимы для обнаружения. Снарки Совы и собственные системы наблюдения скиммера были достаточно хороши, чтобы почти исключить присутствие каких-либо потенциальных, неудобных свидетелей, но почти — это не то же самое, что полная уверенность. И вероятность того, что кто-нибудь наткнется на них в чрезвычайно неудобный момент, была значительно выше при дневном свете, чем посреди ночи.

С другой стороны, были определенные преимущества (и немало недостатков) в том, чтобы Сова подбирал его в море. Во-первых, лодки и корабли, как правило, довольно отчетливо выделялись посреди обширных, пустых пространств океана, что делало еще более маловероятным пропуск Совой каких-либо потенциальных свидетелей. Во-вторых, ПИКА не нуждался в дыхании, и Мерлин чувствовал себя как дома, плавая под двадцатью или тридцатью футами морской воды, либо на поверхности, что превращало океаны Сейфхолда в одно огромное укрытие, где он мог комфортно оставаться вне поля зрения, ожидая, пока вдали исчезнет покинутый им корабль и его подберет скиммер. Главным недостатком, конечно, было то, что корабли представляли собой очень маленькие помещения, заполненные относительно большим количеством людей. Это делало «исчезновение из поля зрения» более чем трудным делом.

К счастью, потребность сейджина Мерлина в периодических интервалах медитации стала общепринятой частью его легенды. Все понимали, почему ему выделили отдельную каюту, даже в многолюдных окрестностях «Эмприс оф Чарис», и никому и в голову не пришло бы беспокоить его из-за чего-то, кроме пожара или кораблекрушения, как только он объявлял о своей потребности в уединении и удалялся в нее. Это едва ли устраняло риск, но явно уменьшало его, и у него не было другого выбора, кроме как отправиться на этот конкретный рейс раньше, чем обычно.

Тебе действительно следовало рассказать Кэйлебу и Шарлиан об этом маленьком проекте, — сказал он себе, наблюдая, как вода уступает место побережью провинции Малитар далеко внизу. — Они, вероятно, разозлятся, когда узнают, что ты этого не сделал, и их будет трудно винить. Конечно, если это не сработает, они ведь об этом не узнают, не так ли?

«Взбешенный» может оказаться преуменьшением, — подумал он, — хотя он ожидал, что они, вероятно, поймут, почему он не сказал им, как только у них будет возможность все обдумать. И суть заключалась в том, что это было его решение — если оно было чьим-то, — а не их. И если все получится так хорошо, как он надеялся….

Он посмотрел вниз на зеленое, обманчиво мирное побережье Малитара, думая о жестокости сражений, ненависти и голоде, которые он собирался так быстро пересечь, и новая вспышка вины захлестнула его. Он не был тем, кто организовал восстание в Сиддармарке, и уж точно не тем, кто приказал своим агентам уничтожать и истреблять источники продовольствия. Он знал, кого винить в подстрекательстве к этому варварству, но на самом деле не мог снять с себя ответственность за джихад Матери-Церкви. Храмовая четверка могла быть теми, кто спровоцировал настоящую драку, кто попытался небрежно решить проблему, которая была просто потенциальной, когда они без малейшего колебания начали свою первоначальную атаку на королевство Чарис. И не было никаких сомнений в том, что Жаспар Клинтан и инквизиция должны нести кровавую вину за зверства, совершенные во имя Бога. И все же не было никаких сомнений в том, что миссия Нимуэ Албан помогла неизбежности джихада. Это был единственный способ разрушить мертвую хватку Церкви на человеческих инновациях и свободе, и эту хватку нужно было разорвать. Так что, в конце концов, с храмовой четверкой или без нее, в свое время Мерлин Этроуз принес бы религиозную войну со всей ее жестокостью и дикостью на Сейфхолд, потому что у него не было бы другого выбора.