Средь тяжкого труда и скорби

Но эти формирования требовали плотности, и именно эта плотность делала их особенно уязвимыми для массированного ружейного огня. Против арбалетов и фитильных ружей эта уязвимость была приемлемой. Против вооруженного винтовками противника — или разрывающихся снарядов — история, вероятно, была бы совсем другой. По иронии судьбы, армии, которые никогда не могли сравниться с республиканскими пиками, и которые были вынуждены использовать обычную линию пик с ее более низким уровнем подготовки, включая строевую, на самом деле были в лучшем положении, чтобы извлечь выгоду из введения кремневого ружья и штыка. Их линейные построения были просто лучше приспособлены к массированному мушкетному огню, а с добавлением штыка каждый человек также стал своим собственным пикинером.

— Моя точка зрения, — продолжил Тейсин, — заключается в том, что мы можем, по крайней мере, надеяться, что другой стороне потребуется некоторое время, чтобы по-настоящему осознать возможности своего оружия. Честно говоря, думаю, что нам придется быть… осторожными с формированиями пикинеров. Чем дольше мы сможем держать это дело в засадах и перестрелках и избегать лобового сражения с армией Бога, тем лучше. Это даст нам больше времени для прибытия герцога Истшера, а также дополнительных морских пехотинцев и винтовок, которые их величества обещали доставить сюда, если уж на то пошло. И правда в том, что другая сторона все еще до смерти боится встретиться лицом к лицу с вашими людьми. Ваши пики так долго выбивали сопли из всех остальных, что вряд ли могло быть по-другому. Чем дольше мы сможем удерживать их от осознания того, как оружие новой модели изменило ситуацию, тем лучше.

— Я надеюсь, вы не обидитесь, если я укажу, что вы, по сути, напоминаете нам, что вся наша армия просто устарела, генерал, — немного сухо сказал Стонар, и Тейсин кивнул головой в знак согласия.

— Милорд, три года назад — даже два года назад — мысль о столкновении с одним из ваших полков пик напугала бы меня до чертиков, я имею в виду, до слез. — Тейсин быстро и виновато взглянул в сторону Эйвы. — Вы бы переехали даже чарисийских морских пехотинцев без винтовок и штыков, как горный дракон кукурузное поле. Все изменилось, но ваши пики заработали свою репутацию нелегким путем. Я просто говорю, что нам пора использовать эту репутацию как можно дольше и как можно сильнее. Если другая сторона знает, что ваши полки ждут, чтобы напасть на них, как только они выйдут на открытое место, они будут колебаться, стоит ли это делать.

— Пока они не увидят, как один из наших полков пик разнесут на куски, — мрачно сказал Паркейр.

— Мы просто должны постараться сделать так, чтобы этого не случилось, милорд. И до сих пор этого не произошло в Силманском ущелье, — отметил Тейсин.

— Но до сих пор это был случай, когда мы столкнулись с повстанцами, а не с регулярными войсками Храма, — заметил Гадард, и Тейсин кивнул.

Бои в ущелье Силман были ожесточенными, кровопролитными и продолжительными. По крайней мере, два небольших города — Джейрт и Серабор — были превращены в обезлюдевшие руины, а жертвы среди гражданского населения были даже выше, чем среди военных. Повстанцы, захватившие контроль над западным Маунтинкроссом, понимали важность ущелья Силман так же хорошо, как и все в Сиддар-Сити; действительно, их непреодолимое стремление захватить и удержать его было причиной, по которой они упорно отказывались от призывов выслать подкрепление своим собратьям в Хилдермоссе. Канал Гуарнак-Силман, проходивший через ущелье, был основным связующим звеном Старой провинции с северо-западным Сиддармарком и Пограничными штатами, что также означало, что это был самый прямой путь из Храма в Сиддар-Сити.

Подразделения регулярной армии в западном Маунтинкроссе распались, погибли или перешли на сторону повстанцев, и большая часть их организации исчезла в этом процессе. Провинциальное ополчение, однако, осталось почти нетронутым, и оно поглотило большинство регулярных солдат, присоединившихся к сторонникам Храма. Ущелье Силман было одним из очень немногих мест, где пикинер встретился с пикинером за суровую зиму, и хотя полки регулярной армии, отправленные Стонаром из столицы, были лучше дисциплинированы и оснащены, чем большинство противостоящих им отрядов ополчения, их потери были тяжелыми.

Волна мятежного ополчения продвинулась по всему ущелью достаточно далеко, чтобы неоднократно штурмовать город Серабор на его крайней восточной оконечности. Каким-то образом защитники Серабора выстояли, сражаясь на его пылающих руинах и питаясь Бог знает чем, даже когда вторая волна сторонников Храма из Чарлзтина атаковала его с востока. Они держали Серабор в настоящей осаде, полностью отрезанным от внешнего мира, пока туда не прибыла колонна помощи генерала Стонара.