Среди монстров

– Но это же скукотища какая! Не пить, не нюхать! – грустно констатировал Бен. – Зато тебе уже можно законно убивать! Пойдем с балкона постреляем!

– Это всегда противозаконно, Бен, – не унимался Роберт.

– Ну, ты понял, что я имею в виду!

Теперь Нину могли законно засудить за убийство человека, и Бенедикт искренне радовался за нее. Давным-давно он сам с нетерпением ждал, когда достигнет совершеннолетия, чтобы попасть на доску розыска в полицейском участке. Теперь он висит на доске подозреваемых в ФБР и чертовски гордится этим.

– А как насчет проституток, а? Теперь ты можешь снять проститутку! – не унимался Бен.

– Это тоже противозаконно, Бен.

Процедил сквозь зубы Роберт, помешивая трубочкой лимон в стакане с водой.

– Да ну вас! Скукотища с вами! А я пойду, сниму одну.

И с этими словами громила направился к Мие. Хотела бы Нина оказаться рядом, когда Мия ответит ему что-нибудь язвительное и дерзкое в своей манере. Сегодня она – не работница борделя, сегодня – она такой же гость, как и он. Хотя Нина не могла не заметить чуть более близкую связь между этими двумя. Бенедикт был одним из ее постоянных клиентов, и Нина уверенна, что иногда они даже встречаются вне территории борделя.

– Как тебе вечеринка? – спросил Роберт, забрав из рук Нины пиво, и протянув взамен стакан с водой.

Нина по обыкновению кивнула. Она провела пальцем по носу Роберта, залепленному пластырем, и улыбнулась. Перелом уже срастался, припухлость спала. И от недавней драки остались лишь крупные фиолетовые синяки, растянувшиеся от носа до скул, и уже поддавшиеся процессу рассасывания.

– Отлично. Марк старался, – с этими словами Роберт сдвинул дурашливый колпак чуть набок.

Нина посмеялась над этим жестом, и тоже сдвинула свою бумажную корону на левый бок.

– Эрик, все не выходит? – спросил Роберт.

Настроение тут же упало. Нина покачала головой.

Эрик весь день провел в своем кабинете. Нина, вообще, практически не видела его целую неделю, ровно с тех пор, как зашила его раны и оставила в спальне. Но Эрик вовсе не объявил бойкот компании. Он успокоился уже на следующий день и решал текущие вопросы с ребятами, четко обозначая, что готов общаться только на рабочие темы. Нина не могла предложить ему таковых, а потому оказалась в, своего рода, безмолвном вакууме.

– Он отойдет, просто дай ему время, – утешал Роберт. – Эрик не умеет долго держать злобу на близких. Это – единственные люди, которым он не умеет мстить.

Нина взглянула на Роберта пристальным взглядом.

– В отличие от тебя, не так ли? – загадочно спросила она.

– О чем ты? – не понял Роберт.

– Завидуешь ему?

– В чем?

– Он умеет прощать, отпускать гнев и злобу, выгонять их из сердца и идти дальше, облегченный от груза обиды.

Роберт смотрел в глаза Нины и уловил движение клубка ртутных змей.

– К чему ты ведешь? – осторожно спросил Роберт.

– К Фиалке, – ответила Нина без прикрас.

Сердце Роберта сжалось в комок размером с репейник, такой же колючий, но только твердый как камень.

– Узнала, значит? – прошептал он с толикой злости.

– Со временем я всегда узнаю обо всем. Вы сами показываете мне ваши несчастья.

– Я не собирался им делиться! Это ты влезла ко мне в голову и начала ковырять то, что я давно забыл!

– Разве?

Роберт заметил осуждение в ее серебристых глазах.

– А может, вы все-таки хотите поделиться своим страданием, хотите, чтобы вас выслушали и помогли унять боль? Может, поэтому иногда я вижу многое, а иногда ничего?

Роберт закусил губу.

– Это не твое дело, Нина! Хватит лезть в мою жизнь! Не суйся в мои проблемы!

Роберт в ярости огрызнулся и потер лоб, пытаясь совладать со злостью. Ну, не может эта девка вести с ним обыкновенные светские беседы! Вечно ей надо достать его по самый край!

– Я часто думаю о себе, как о священнике, давшем клятву хранить тайну исповеди, – тихо начала Нина. – Я могу слушать и смотреть, но не могу говорить об этом. Все, что я узнаю, я должна хранить в тайне.

Роберт заметил легкую печаль, тенью осевшей на лице Нины.

– Но что если я вижу, как твоя ненависть медленно убивает тебя? Что если в одном из вероятных будущих, я вижу, как злоба ведет тебя к трагедии и даже смерти? Не стану ли я соучастником преступления, не предупредив тебя о ее опасности?

Слова Нины ввели Роберта в замешательство. Она разложила факты так, что он увидел в них картину глазами Нины, и она казалась ему логичной. Возможно, если бы у него было время подумать над ответом, он нашел бы его, не менее здравый, чем ее аргумент. Вот только она смотрела на него пронзительным взглядом серых глаз, которые уже видели его согласие с горьким смыслом.

– Знаешь, почему ребята завидуют тебе? – тихо спросила Нина, – Потому что у тебя у единственного из них есть мать.