Среди монстров

В другом углу гостиной разворачивалась еще одна сцена с невыясненными отношениями. Амелия оставила Сашу беседовать с дилерами, а сама прошагала легкой походкой к Дэсмонду.

– Пора бы нам с тобой выяснить кое-что, оболтус.

Дэсмонд вжался в плечи от одного только голоса Амелии, обращенного к нему.

– Марк, свали, – жестко приказал он другу.

Тот немедленно послушался и оставил двоих решать серьезный вопрос. От взора Дэсмонда не скрылась ухмылка Ангела, которой он одарил этих двоих. За нее Марк еще получит, пообещал себе Дэсмонд, и медленно обернулся.

Седой хрустящий от геля ежик Амелии торчал в разные стороны из-под цветастого колпака, который носили все гости. Она подводила верхнее веко жирной полосой синего карандаша, в каждой ушной раковине у нее было по семь разнообразных серег, мужеподобный стиль в одежде вкупе с полусапожками на шпильке, а также бесконечное нахальство и стремление получить свое – вот и вся Амелия. Ей было уже далеко за пятьдесят, и сухая морщинистая кожа лица лишь подчеркивала ее возраст, и даже больше – выдавала ее прочную зависимость от табака.

– Привет, Амелия, – тихо буркнул Дэсмонд и с опаской огляделся по сторонам в поисках нежелательных ушей.

– Ох, значит, Амелия? – воскликнула женщина, передразнивая с легким отвращением. – Теперь что, будем на «Вы» разговаривать, месье недоумок?

– Хватит, меня обзывать! – прошипел Дэсмонд, продолжая озираться. Но, кажется, гости были заняты.

– Заткнись и слушай сюда, дурень! – Амелия ткнула пальцем ему в мускулистую грудь. – Из-за всей это истории мы будем видеться чаще, а значит, мне придется чаще терпеть твою тупую физиономию. И я предлагаю тебе перестать меня избегать, месье мудозвон!

Дэсмонд продолжал делать вид, будто не видел собеседника, и вообще, не понимал, кто с ним разговаривает, привидение что ли?

Амелия взбесилась не на шутку и пнула мужчину точно в голень. Дэсмонд пискнул и согнулся пополам, но тут же выпрямился обратно, озираясь вокруг. Он дико боялся, что его застукают за чересчур длительной и подозрительной беседой с этой женщиной с членом вместо вагины.

– Смотри на меня, когда я говорю с тобой! – зашипела на него Амелия. – Или тебе больше нравится, когда я шепчу тебе на ухо, пока ты прикован к моему столу?

Глаза Дэсмонда расширились от страха. Прошло уже полтора года, а он до сих пор пребывал в шоке от того, что эта старуха вытворяла с ним после одной из пьяных вечеринок, когда дьявол попутал его мозги, и он оказался с ней в одной постели. Правда, постелью это не назовешь. Амелия оказалась любительницей доминировать. Она облачилась в черный латекс, вставила ему в рот кляп и приковала к чудо-столу, который можно было вращать и закреплять под самыми разными углами. Всю ночь Амелия заставляла Дэсмонда пресмыкаться перед ней самыми извращенными способами, о которых он только слышал. Она даже пописала на него!

Но самое ужасное для Дэсмонда было то, что в какой-то момент он начал получать от этого удовольствие.

Но ведь это идет вразрез со всей его мужественностью, которая так и пропирает сквозь облегающие мускулы футболки! Такому опасному мужчине, как Дэсмонд не должно нравиться стоять на коленях перед бабой в латексе и облизывать ее ноги! Мужчина не должен получать удовольствие, когда баба избивает его плетью! И уж тем более мужчине не может нравиться секс с силиконовой пробкой в заднице! Уж в чьей заднице и должна быть эта пробка, так это в бабской! Но никак не у Дэсмонда!

Но Амелию не обманешь. Она заметила наслаждение на его лице, когда он рухнул на пол без сил после той ночи. И на протяжении всех полутора лет напоминала Дэсу о его мольбах не останавливаться.

Но Дэсмонд, придя в себя на следующий день, протрезвел и пал жертвой социальных условностей. А потому постарался забыть обо всем, что произошло в доме Амелии, как о кошмаре, и больше не допускал подобных рецидивов мужественности.

– Расслабься! Не собираюсь я шатать твой пьедестал мужлана! – продолжала Амелия. – Но помни, так, как я, никто тебя не ублажит! Будь взрослым мужиком! Уж если понравилось, признай это, и приходи! А то ведешь себя, как влюбленный мальчишка! Еще косы мне подергай и юбку позадирай, кретин!

Дэсмонд откашлялся и заговорил тихим голосом:

– Ни черта мне не понравилось, ясно?! Хватит шутить надо мной и выставлять в невыгодном свете!

Тут Амелия расхохоталась на всю мощь голосовых связок. Дэсмонд тут же ответно съежился. Ну, все! Теперь они точно стали объектом внимания остальных. Теперь друзья снова будут мучить его вопросами и шушкаться за спиной.

– Ой, не могу! – кричала Амелия. – В невыгодном свете! Ой, Дэс! Ой, перестань, идиот!

Она продолжала смеяться до тех пор, пока не увлажнились глаза, и ресницы не оставили отпечатки туши под нижним веком.

– В невыгодном свете ты был, когда я связала тебя и уложила себе на колени. А потом отшлепала плеткой и укусила в левую ягодицу! – ответила Амелия.

Шрам от ее укуса на заднице тут же зачесался, словно соскучился по маме.