Срединное море. История Средиземноморья

Летняя жара — было так жарко, что капитан Спилсбери не мог припомнить большего зноя за все двенадцать лет своего пребывания на Гибралтаре, — начала оказывать свое губительное воздействие и стала причиной жертв с обеих сторон. К концу июля испанцы уже делали всего по 3 выстрела в день, причем столь регулярно, что гарнизон начал именовать их «Отец», «Сын» и «Святой Дух». (Возможно, отчасти причиной послужил большой взрыв испанского порохового склада, прогремевший 9 июня.) Терпение осажденных готово было вот-вот лопнуть. 22 июля майор и адъютант 72-го полка дрались на дуэли, вооруженные тремя пистолетами каждый; к счастью, ни один из шести не попал в цель. Через несколько дней весь гарнизон в молчании наблюдал, как франко-испанский флот проплыл на восток через пролив, направляясь к Менорке. Было очевидно, что вице-губернатору острова, генералу Джеймсу Мюррею, в борьбе с интервентами потребуется любая помощь.

С наступлением осени на скале атмосфера (как в прямом, так и в переносном смысле) улучшилась. В октябре, однако, к своему беспокойству, обороняющиеся увидели, что испанцы поставили еще две параллельные друг другу батареи вдоль перешейка, и, что особенно тревожно, они располагались очень близко к границе и были защищены огромными песчаными насыпями, фактически не пробиваемыми огнем британских пушек. Было очевидно, что готовится генеральный штурм.

И вот 27 ноября, в 2 часа 45 минут утра, более 2000 солдат и 100 матросов — около трети всего гарнизона, — возглавляемых отрядом ганноверских гренадеров, в молчании выскользнули из крепости, миновали опустошенный город и вышли на перешеек. Комендант — в Рождество ему должно было исполниться 65 лет — был среди них. То, что он покинул гарнизон, являлось нарушением правил, но он не мог удержаться. Враги открыли огонь, но на удивление слабый; после нескольких — чисто символических — выстрелов испанцы, застигнутые врасплох, бежали от нападающих. Те уничтожили испанские батареи одну за другой и подожгли пороховые склады. К пяти утра все было кончено и войско возвратилось на скалу, захватив 18 пленных. Операция завершилась с полным успехом. Пожалуй, столь же важным оказалось ее воздействие на боевой дух гарнизона. Грабежи прекратились точно по волшебству. Общие потери составили 5 человек убитыми и 25 ранеными; как сообщалось, один из шотландских горцев потерял свой килт.

Пока защитники Гибралтара удерживали свои позиции, Менорка боролась за жизнь. В начале августа восьмитысячное испанское войско высадилось на острове. Им командовал герцог Крильон, присоединившийся к испанской армии, когда Испания вступила в Семилетнюю войну. В подобной ситуации Мюррей и его 2700 человек (среди них было много больных) могли только отступить в форт Святого Филиппа. Туда Крильон отправил коменданту письмо, в котором открыто спрашивал, сколько он хочет за то, чтобы немедленно сдаться. Мюррей с негодованием отказался, и осада началась.

Несмотря на то что в сентябре в ряды испанцев влилось 4000 французских солдат, прибывших на остров, Крильон поначалу действовал не слишком успешно. К концу года, однако, в крепости началась цинга и за несколько недель опустошила ряды британцев. Здесь негде было выращивать овощи и фрукты; поблизости также не было дружественных портов, откуда только и удалось бы провезти их, просочившись сквозь испанскую блокаду. Единственную надежду осажденные возлагали на экспедицию из Англии для снятия деблокады Гибралтара, но никто не явился на помощь. Через месяц многих солдат приходилось относить на их посты; на перекличке, проведенной 1 февраля 1782 г., только 760 человек из 2700 смогли отозваться, а три дня спустя 100 из них оказались в лазарете. 5 февраля, после героического сопротивления, продолжавшегося пять с половиной месяцев, Мюррей сдался. Менорка вновь перешла в руки испанцев. [275]

Новость достигла Гибралтара лишь 1 марта, когда там появился испанский офицер с белым флагом и представил детальное сообщение о случившемся. Оборонявшиеся отнеслись к известию философски — они давно ожидали, что так и будет, — и случившееся не особо повлияло на боевой дух солдат. Зима прошла весьма тяжело — на скале также произошла вспышка цинги, и к 20 декабря пришлось госпитализировать более 600 человек, — но в начале февраля из Португалии прибыло три судна, груженных апельсинами и лимонами, и это не замедлило благотворно сказаться. Погода также быстро улучшалась, и в начале марта в бухту вошел английский военный корабль «Вернон» вместе с тремя фрегатами и четырьмя транспортами. Они привезли долгожданное подкрепление, в том числе десять канонерских лодок и целый свежий полк. Благодаря этому гарнизон мог встретить наступающий год с уверенностью в своих силах и надеждой.