Срединное море. История Средиземноморья

Через несколько месяцев положение еще более улучшилось, поскольку постепенно стало ясно, что Тоскана и Модена отказываются смириться с той судьбой, которая им уготована. Они дали понять, что не собираются принимать обратно своих прежних правителей. Во Флоренции, Болонье, Парме и Модене появились фактически диктаторские режимы. Все они выступали за слияние с Пьемонтом. Единственным препятствием был сам Пьемонт. Условия соглашения в Виллафранке вошли в состав договора, подписанного в Цюрихе, и генерал Альфонсо Ла Мармора, преемник Кавура на посту премьер-министра, без особого энтузиазма относился к акциям неповиновения. Но диктаторы были готовы ждать своего часа. Тем временем Флоренция провозгласила свою независимость. Романья (включая Болонью), Парма и Модена объединились, создав новое государство, которое назвали Эмилией, поскольку римская Эмилиева дорога (via Aemilia) пересекала территорию всех троих.

Камилло Кавур, после отставки удалившийся в свое поместье в Лери близ Верчелли, с удовлетворением следил за развитием событий: Виллафранкский договор был не так уж плох. И когда в январе 1860 г. Виктор Эммануил, хотя самому ему этого не особенно хотелось [360]

, вновь обратился к нему, предложив возглавить новое правительство, он был рад вернуться в Турин. Едва он занял прежнюю должность, как оказался втянут в переговоры с Наполеоном III. Им не потребовалось много времени для того, чтобы заключить два договора: Пьемонт аннексирует Тоскану и Эмилию; в обмен Савойя и Ницца отходят к Франции. Во всех этих государствах провели плебисцит, и в каждом из них подавляющее большинство высказалось в пользу договора. В Эмилии, например, 426 000 человек проголосовали за, тогда как против — только 1500; в Савойе 130 500 и 235 соответственно. Как и следовало ожидать, Гарибальди впал в ярость, но против подавляющего большинства населения он мало что мог сделать. Однако в действительности из заинтересованных сторон лишь население присоединенных территорий было по-настоящему довольно. Пьемонтцев возмущала потеря Савойи и Ниццы, Франция не испытывала восторга по поводу аннексии Тосканы, что, как опасался император, слишком усилит Пьемонт за счет центрального итальянского королевства, которое он предпочитал куда больше. Австрия, и без того лишившаяся Ломбардии, оплакивала отъезд герцогов Тосканского и Моденского, которых она с успехом контролировала.

Одним из ближайших политических соратников Гарибальди был сицилийский юрист Франческо Криспи. В 1855 г., находясь в изгнании в Лондоне, этот человек стал также другом Мадзини, а тот долгое время мечтал о вторжении на Сицилию. Через четыре года Криспи приехал на Сицилию тайно и под чужим именем и возвратился в Лондон в убеждении, что остров созрел для новой революции. Достаточно небольшой военной экспедиции, и весь остров восстанет. Вопрос лишь в том, кто возглавит ее? Сразу же прозвучало имя Гарибальди, но тот колебался. Он все еще пребывал в возбуждении из-за договора в Виллафранке и вынашивал другую мечту: захватить Ниццу и возвратить Пьемонту.

Однако вскоре мысли о Ницце пришлось отложить на неопределенный срок. 4 апреля 1860 г. началось народное восстание в Палермо. Если бы все развивалось согласно плану, то в нем приняла бы участие и аристократия. Однако произошел сбой. Неаполитанские власти получили секретную информацию, и повстанцев окружили еще до того, как они покинули свои дома. Всех, кого не убили на месте, казнили позже. Операция, подобно практически всем мероприятиям, которые подготавливал Мадзини, закончилась полным провалом, однако это стало толчком к возмущению на севере Сицилии и власти не смогли совладать с ним. И они не сумели пресечь слухи о скором прибытии Гарибальди, которые, подобно лесному пожару, распространились по всему острову, подлив масла в огонь революции.

Было бы полезно хорошенько поразмыслить, прежде чем проявлять активность, однако как только Гарибальди услышал о случившемся, он сразу начал действовать. Кавур отказался предоставить ему бригаду пьемонтской армии, но тот менее чем за месяц собрал отряд добровольцев, который отплыл из маленького порта Кварто (ныне часть Генуи) в ночь на 5 мая 1860 г. и, не встретив сопротивления, высадился 11-го числа в Марсале на западе Сицилии. Среди людей Гарибальди были представители самых различных слоев итальянского общества. Половину отряда составляли люди умственного труда, такие как юристы, врачи и университетские лекторы, другую половину — люди труда физического. Некоторые до сих пор оставались республиканцами, но их предводитель понимал, что они сражаются не за Италию, а за короля Виктора Эммануила, но объяснять это было бы несвоевременно.