Средние века: очерки о границах, идентичности и рефлексии

В этом смысле, не претендуя на «прорыв» в «геральдоведении», попробуем показать, как именно анализ автобиографических текстов нашего героя мог бы дать нам некоторое представление о вопросе, интересовавшем почти всех исследователей его биографии и трудов. Речь идет о национальной (в данном историческом контексте — этнической и культурной) идентичности Геральда Камбрийского, которая, как мы видим, стала вопросом политическим не только для его современников, но и для историков XX в. Карьера Геральда как королевского клерка, советника Генриха II, Ричарда I и Иоанна I, вполне ожидаемая для одаренного и энергичного человека, обладающего столь глубокими познаниями в латинской литературе, каноническом праве, в валлийских династических делах, нравах, культуре и даже способе ведения войны в Уэльсе, не сложилась именно из-за того, что его смешанное этническое происхождение стало причиной глубоких подозрений в его политической лояльности короне. Как мы видим, Геральд Камбрийский оказался чужим везде: при дворе его считали «валлийцем», правители тогдашнего Исконного Уэльса на него смотрели, скорее, как на представителя англо-нормандского семейства колонизаторов, последние же явно с подозрением относились как к его фамильным связям с местной династией, так и к попыткам сделать карьеру при королевском дворе. Этническое происхождение переплетается с проблемой политической лояльности и до конца распутать данный клубок не удалось никому из историков XX в., писавших о нашем герое, потому, что установки (в том числе и политические) историографии прошлого столетия накладывались на очень сложную биографию Геральда. Прежде всего, это проявилось в попытке одарить его одной-единствен-ной «идентичностью», вполне в духе века массового общества и национально-государственных (или идеологических) мобилизаций. Между тем, в случае Геральда Камбрийского речь может идти, скорее, о «мерцающей идентичности», сформированной из нескольких не сливающихся в одно элементов: принадлежности к англо-нормандскому семейству Марки, династии правителей Дехайбарфа, валлийскому клиру, также кругу людей, получивших образование во Франции; не стоит забывать и о временной принадлежности к окружению нескольких английских королей и т. д. «Мерцающая идентичность» Геральда по-разному проявляется в разных конкретных ситуациях и — более продолжительно — в разные периоды его долгой жизни. Одной «точки сборки» здесь нет и быть не может; таких точек несколько и ни одна из них не является преобладающей, если брать масштаб всей биографии Геральда Камбрийского. Представляется, что именно поэтому в «Описании Уэльса» он дает советы как короне по поводу успешного завоевания Исконного Уэльса, так и валлийцам — как сохранить независимость.

В качестве примера подобной «мерцающей идентичности» возьмем два эпизода из времен начала церковной и государственной карьеры Геральда. В книге “De rebus a se gestis”⁵⁷

он описывает историю, случившуюся в 1176 г. во время исполнения им обязанностей архидьякона Брекона⁵⁸. Речь идет о конфликте вокруг церкви в Керри, на границе между диоцезами Сент-Азафа и Сент-Дэвидса. По версии Геральда, он узнал о том, что епископ Сент-Азафа Адам (Адам де Парво Понте, или Адам Парвипонтанус, назначенный на эту должность за год до этого) готовится прибыть с многочисленной свитой в Керри, чтобы объявить местную церковь находящейся под его властью. В “De rebus a se gestis” утверждается, что это было бы, во-первых, несправедливо, ибо, по мнению Геральда, Керри всегда находился под управлением Сент-Дэвидса, а, во-вторых, привело бы к тому, что население областей Мэлиенид и Элваел также оказались бы под церковной властью Сент-Азафа. И здесь, как мы видим, церковный спор по поводу границ влияния епископатов, перемешивается с династическим и политическим, т. к. речь идет о территориях, в основном находящихся под властью местных валлийских правителей (по крайней мере, в диоцезе Сент-Азафа на северо-востоке Уэльса; в диоцезу Сент-Дэвидса входили как земли местных династий, прежде всего, правителей Дехайбарфа, родственников самого Геральда, так и англо-нормандских лордов Марки, среди которых также были представители его семьи). Перед нами не спор валлийцев с англо-нормандцами (и, тем более, не конфликт местного смешанного населения и короны) и не столкновение традиционной валлийской церкви с унифицирующей властью Кентербери и Рима (а такое столкновение было, оно началось сразу с появления в регионе англо-нормандцев и длилось весь XII в.; сам Геральд был яростным борцом с нравами местного духовенства, сильно отличавшимися (как и в Ирландии) от принятых в католической церкви после григорианской реформы). Это очень сложный локальный (почти микроскопический) конфликт, где переплелись все вышеперечисленные политические и церковные обстоятельства; действия Геральда Камбрийского показывают разные аспекты его идентичности, по сути — разные его идентичности.