СССР. Незавершенный проект

Как видно из приведенных данных, за двадцать дореформенных лет национальный доход страны вырос в 2,3 раза, коэффициенты роста по другим значимым показателям следующие: промышленная продукция 2,5, сельскохозяйственная продукция 2,2, инвестиции 2,3 раз и т. д. В течение этого времени (как впрочем, и раньше) рост советской плановой экономики был достаточно высоким. Это не значит, что он был гладким. Как будет показано ниже, за количественным ростом скрывались определенные недостатки качественного характера. Но как бы то ни было, более чем двукратное увеличение основных показателей экономического развития за указанные годы никак нельзя оценивать как нечто, предшествующее краху.

Теперь сравним эти данные с теми, которые характеризуют нынешнее состояние российской экономики, полученные в результате рыночных реформ, проведенных под флагом её перевода на более высокий уровень развития. Они приведены в таблице 2.

Приведенные данные не следует рассматривать как показатели обычного экономического развития. Они представляют собой результаты эксперимента, поставленного в России (в других постсоветских государствах ситуация примерно такая же) по созданию рынка и капитализма в соответствии с постулатами неоклассической ортодоксии. В результате перевода экономики на рельсы рыночного развития экономика, как говорят данные таблицы, не только не поднялась вверх, а опустилась в 1998 году до 55,7 % по производству ВВП; до 43,2; производству промышленной продукции; до 53,9 % по сельскохозяйственной продукции и дл 25,9 % по инвестициям. После пережитого дефолта 1998 года ВВП начало расти, достигнув к 2007–2009 годам уровня двадцатилетней давности.

Таблица 2. Основные показатели экономического развития России за 1989–2009 годы (1989=100)

Показатели
Показатели	Валовый внутренний продукт	Продукция промышленности	Продукция сельского хозяйства	Инвестиции в основной капитал	Объем розничной торговли
1990	91,0	98,8	96,4	100,1	112,4
1991	92,2	90,0	92,1	84,6	107,1
1994	62,8	51,1	70,1	34,1	109,3
1995	60,2	48,7	64,5	30,6	102,5
1996	58,0	45,0	61,2	25,1	102,8
1997	55,8	45,4	62,1	23,8	107,8
1998	55,7	43,2	53,9	20,9	104,4
1999	59,3	47,0	56,1	25,9	98,3
2000	65,2	51,1	60,4	28,5	107,1
2001	68,5	52,6	64,5	28,5	118,9
2002	71,7	54,2	65,5	29,3	130,0
2003	76,9	59,0	66,5	33,8	141,4
2004	82,4	66,9	68,6	38,4	160,2
2005	87,7	66,9	70,0	42,6	180,7
2006	94,2	71,1	72,5	48,4	205,8
2007	101,8	75,6	74,9	58,6	238,9
2008	107,5	77,2	83,0	63,9	270,9
2009	99,0	68,9	84,0	53,0	255,2

Источник: Френкель А. Рощина Л. Год неопределенности. // Вопросы статистики, 2009. № 3. С. 51.

Верно, что не Запад вступил на путь советской модели социализма, а, наоборот, социалистические страны повернули на путь западной модели капитализма. Но западной победой этот поворот мог быть засчитан в том случае, если бы в рамках принятой модели мы достигли нечто более высокого, прежде недоступного. Но произошло-то наоборот: мы не поднялись вверх, а опустились вниз. Отказавшись от своих социалистических основ, вторая научно-техническая и промышленная держава покатилась к своему развалу, а возникшие на его развалинах государства, включая Россию, превратились в сырьевые придатки развитых стран с неспособными к развитию криминальными экономиками.

Этот красноречивый итог истории нельзя оценивать с абстрактных идеологических позиций о преимуществах и недостатках капитализма и социализма вообще. В данном случае для нас не столько важно, чего и как достигли США и Западная Европа в своих условиях, сколько то, в каком положении мы оказались в своих условиях. Не всегда корректно сравнивать результаты развития западных стран с тем, чего достигли мы, поскольку живём в неодинаковых условиях и унаследовали разное от нашего прошлого, культур, традиций и менталитета. Сравнять эти условия и результаты едва ли когда удастся, а потому возможное там, далеко не во всём можно считать возможным у нас.