Стабилизатор. Минск 2041

Вербицкий встал. Кивнул Бельскому в знак благодарности. Попытался сделать шаг и едва не упал. С землей что-то происходило. Она качалась под ногами, как палуба попавшего в шторм корабля. Если дело пойдет так дальше, ему не добраться до машины. И вновь пришел на помощь Антидот. Он бросил винтовку, закинул руку Вербицкого себе на плечи и поволок к машине.

Вера помогла Марату взобраться в кузов. Он сел и осмотрелся. За рулем джипа сидел Василий Макарович. Рядом с ним, на переднем сиденье – неунывающий Талаш. Он держал в руках черную пластиковую коробку. Дождался, пока оставшиеся в живых дестабилы займут свои места в машинах и улыбнулся.

– Аминь!

Палец его надавил на кнопку дистанционного пульта. Земля содрогнулась. Грохот множества взрывов бил Марата по голове с силой и размеренностью кувалды. Несмотря на черную, застилавшую сознание пелену, он понял, что весь партизанский лагерь заминирован, а стабилизационный отряд угодил в тщательно подготовленную ловушку.

Когда все стихло, Талаш опустился на сиденье.

– Поехали, Макарыч!

Джип сдвинулся с места. На первом ухабе машину качнуло и Вербицкий навалился на Веру. Та не отстранилась. Встревоженно посмотрела на Марата.

– Ты ранен?!

– Нет, – ответил Вербицкий, пытаясь улыбнуться. – Чуть-чуть задело. Царапина.

Стандартная фраза бравого вояки была произнесена очень фальшиво. Плечо горело огнем. Когда девушка коснулась его рукой, Марат вскрикнул. Проваливаясь в беспамятство, он увидел мокрые от крови пальцы Веры.

Часть вторая. Зона

Глава 11. Призраки Шутценлоха

По небу катилась полная луна. Не просто катилась, а подпрыгивала Ей передавалась вибрация земли, которую била мелкая дрожь. Марата – тоже. Иначе и быть не могло. Он стоял между двух рельс, а из-за поворота вот-вот должен был показаться состав. Элементарная осторожность требовала только одного – отойти в сторону. Всего на пару шагов и оказаться в безопасности. Легко сказать – трудно сделать. Ноги словно приклеились к шпале. Кто поставил его сюда? Кто придумал пытку ожидания состава, несущего верную смерть? Ответ был только один – Жженный. Это его методы.

Блеснули отраженным светом рельсы. Самого поезда еще не было видно, но свет прожектора – верный признак его приближения.

Вербицкий сделал еще одну попытку сдвинуться с места. Ноль по фазе.

– Си-де-ро-дро-мо-фобия! Йхо-хо-хо!

Марата передернуло от механического голоса, прозвучавшего где-то над головой. Он поднял глаза.

– Че наклал в штаны, паря? Ха-ха-ха!

Громкоговоритель на столбе. Говорил с ним и издевался громкоговоритель. Казалось, что он – живое существо. Вот-вот на лицо человека из разверстой алюминиевой пасти хохочущего рупора брызнут капли слюны.

– Пошел к черту! – буркнул Марат.

– В гостях у чертей сейчас окажешься ты, – уже спокойно, даже назидательно заметил громкоговоритель. – С железной дорогой шутки плохи. Движение вне перехода чревато… Впрочем, сейчас все сам узнаешь, козел!

На этот раз Вербицкий не стал отвечать ни на нотации, ни на обидное прозвище. Пусть себе треплется, а ему надо приготовиться к переходу в мир иной. Прочитать «Отче наш» и все такое.

Марат дошел только до «святится имя твое», когда показался поезд-убийца. Выглядел он, как и следовало ожидать, не совсем обычно. Буфер его ощерился металлическими, острыми как иглы шипами. Каждый – в полметра длиной. Жженому было мало просто смять и раздавить Вербицкого. Он хотел еще и проткнуть свою жертву насквозь, доставив как можно больше мучений.

Марат видел его лицо в кабине водителя. Жженный ухмылялся, отчего лоскуты поврежденной огнем лоскуты кожи подрагивали, как мерзкое желе.

– Давай-давай, – прошептал Вербицкий. – Я готов!

Перестук колес заглушил даже яростное биение сердца Марата. До столкновения с поездом осталось десять метров. Пять. Три. Вербицкий поднял глаза, чтобы не видеть игл. В кабине вместо Жженного сидели Гриша Антидот и Вера. Что впрочем, уже ничего не могло изменить. Иглы проткнули тело Марата, но боль он почувствовал только в плече. Столкновение с поездом отбросило Вербицкого куда-то вбок. Когда он сообразил, что по-прежнему жив, открыл глаза. Все та же подпрыгивающая шалунья-луна, но никаких рельсов и шпал он полулежал в кузове бешено мчавшегося джипа. Рядом сидела Вера. Ее лицо было так близко, что волосы щекотали Марату щеку.

– Куда мы едем?

Девушка ничего не ответила. Наверное, потому, что Вербицкий так и ничего и не спросил. Ему лишь показалось, что он задал вопрос. Язык распух и едва ворочался во рту, царапая нёбо, как наждачная бумага. Пришлось применить другую тактику. Вербицкий коснулся пальцами ладони Веры. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Девушка встрепенулась. Посмотрела на Марата. Было в этом взгляде столько нежности и сострадания, что Вербицкий нашел в себе силы улыбнуться.

– Потерпи, миленький. Скоро приедем в Шутценлох…