Стадный инстинкт в мирное время и на войне

Степень психического сопровождения инстинктивной деятельности у цивилизованного человека не должна затемнять факт, что инстинкты – это тенденции, глубоко укорененные в глубине его существа. Они обязательно наследуются и являются столь же необходимым условием выживания индивида и всей расы, как и органы тела. Их наличие создано и закреплено миллионами лет отбора, так что трудно полагать, что несколько тысяч лет цивилизованной жизни, не сопровождавшейся отбором против какого-либо инстинкта, могли дать какой-то эффект, их ослабивший. Распространенное мнение, что такой эффект все же произведен, обязано значительному развитию у цивилизованного человека психического сопровождения инстинктивных процессов. Эти психические феномены окружают голую реальность инстинктивного импульса тучей рационализирующих комментариев и иллюзорных объяснений. Способность человека к свободному и рациональному мышлению по вопросам, не замутненным инстинктивными склонностями, очевидна, но он не осознает, что положения, имеющие инстинктивную основу, не содержат характеристик, которые вызывали бы подозрения. Наоборот, именно фундаментальные положения, основанные на инстинкте, кажутся человеку самыми очевидными, самыми аксиоматичными и меньше всего вызывают сомнения – разве что у эксцентричных людей и безумцев.

У некоторых авторов – в основном, интересующихся вопросами социологии – было принято приписывать значительное число человеческих действий отдельным инстинктам. Увы, эти положения основаны на очень рыхлом определении или недостаточном анализе, поскольку большинство видов деятельности, отнесенных к особым инстинктам, на деле происходят от великих первичных инстинктов, общих или широко распространенных в животном царстве. Человек и многие другие животные наследуют способность реагировать на физические потребности или чрезвычайные ситуации в соответствии с требованиями, которые мы определили как три первичных инстинкта: инстинкт самосохранения, пищевой инстинкт и инстинкт размножения, то есть сексуальный. Если рассмотреть животных с сильно развитым головным мозгом, обнаружится, что развитие разума хоть и не ослабляет инстинктивный импульс, но видоизменяет его, увеличивая число реакций, которые он использует. Интеллект, так сказать, не делает своего обладателя менее зависимым от инстинктов, а предоставляет способность реагировать широким спектром способов. Реакция теперь не ограничивается одной проторенной дорогой, а может следовать разнообразными путями; однако нет причины полагать, что сам импульс стал слабее. Принимать косвенность реакции за ослабление импульса – фундаментальная ошибка, грозящая всем исследованиям психологии инстинкта.

Человеку его большой мозг дал силу разнообразных реакций, которые позволяют удовлетворять инстинктивные импульсы косвенной и символической деятельностью в гораздо большей степени, чем другим животным. Именно по этой причине инстинкты у человека проявляются не столь очевидно и рассматриваются некоторыми как рудименты. Косвенные пути реакции могут на вид отрицать наличие самих инстинктов, выражением которых являются. Так что не будет парадоксом сказать, что монахи и монашки, аскеты и мученики доказывают силу первичных инстинктов, которые их существование должно бы отрицать.