Стадный инстинкт в мирное время и на войне

Тот факт, что даже сильнейший внешний стимул – большая война – не может преодолеть силы социального разделения и способен принести лишь частичную национальную однородность в обществе, где разделение глубоко укоренилось, показывает, что простая стадность в человеке выработала свой ресурс и побеждена разрушительной силой способности человека к разнообразным реакциям. Невозможно достичь состояния равновесия в стадном обществе, лишенном полной однородности; если не появится какой-то новый ресурс природы, можно заподозрить, что человек как вид уже миновал свой полдень. Таким новым принципом могли бы стать передача прямого управления обществом самому человеку, отказ бесконечно терпеть растрату своей энергии, разочарование в идеалах, несогласованность и неразбериху. Появилась бы функция для умственной способности человека, которая до сих пор, будучи ограниченной местными и личными целями, приводила лишь к увеличению социальной неразберихи.

Подобный шаг эволюции имел бы последствия столь же значительные, как первое возникновение многоклеточных организмов или появление стадных животных. Человек как биологический вид, понимающий свой истинный статус и предназначение, осознающий направление пути, по которому он направлен природой, с моральным кодексом, основанным на непоколебимом естественном фундаменте альтруизма, мог бы начать черпать запасы силы, которые откроются ему при истинном объединении, и использовать доступную в скоординированном действии максимальную энергию каждого индивидуума.

Стадные виды на войне

Война между нациями делает очевидными определенные проявления социального инстинкта, которые ускользают от внимания в другое время. Это настолько заметно, что во время нынешней войны возник некоторый интерес к биологии стадности и породил некоторые рассуждения, хотя и не привел к радикальному исследованию фактов или объяснению их значения. Разумеется, был сформулирован взгляд, что примитивные инстинкты, обычно рудиментарные или дремлющие, пробуждаются к активности под воздействием стресса во время войны и что происходит процесс омоложения «низших» инстинктов за счет «высших». Такие точки зрения, помимо теоретической необоснованности, не представляют интереса, поскольку не обладают практической ценностью.

Стоит упомянуть некоторые наиболее очевидные психологические феномены, характерные для состояния войны, прежде чем рассматривать порождающие их инстинктивные процессы.

Война, начавшаяся в августе 1914 года, особенно подходит для того, чтобы произвести заметные и типичные психологические эффекты. Задолго до начала ее предвидели как просто возможность громадной катастрофы – катастрофы настолько возмутительной, что к ней относились со страстным недоверием. Она представлялась людям, по крайней мере, в Англии, почти как эквивалент ниспровержения всего сущего. Ей предшествовали годы сомнений и тревог, опасений и неверия, завершившиеся периодом мучительного ожидания, когда лавина уже нависла перед последней и еще невероятной катастрофой. Таковы были обстоятельства, приведшие к вспышке, что породила замечательную серию типичных психологических реакций.