Сталин: арктический щит

Иная стратегическая доктрина, «владения морем», предусматривала непременное господство флота на океанских просторах, чтобы контролировать и защищать свои коммуникации. Впервые ее сформулировал в конце XIX века британский адмирал Филипп Коломб, а вскоре развил американский, Альфред Мэхен.

В России поначалу она нашла сторонника, и весьма горячего, в лице только одного человека — генерал-майора по Адмиралтейству Никола Лаврентьевича Кладо, именно за это и отправленного в отставку в 1905 году. Однако благодаря тому, что после Октябрьской революции его назначили начальником Военно-морской академии, новая доктрина если и не восторжествовала, то все же стала предметом теоретических споров и дискуссий.

В мае 1923 года начальник военно-морской академии В.В. Жерве в ходе дискуссии «Флот морской и флот воздушный в современной войне» изложил свое понимание англо-американской доктрины следующим образом: это «такое положение на море, когда неприятельская сила лишена возможности проводить на море враждебные против нас действия»²².

Три года спустя, из-за непримиримой позиции оппонентов, считавших «владение морем» откровенно империалистической целью, враждебной рабоче-крестьянскому флоту, профессор вынужденно сместил акцент на вроде бы чисто оборонительные задачи.

«Конечно, — утверждал Жерве, — наилучшим, можно сказать абсолютным, способом обеспечения морских границ государства от каких бы то ни было нападений со стороны моря является достижение абсолютного или хотя бы условного владения морем».

И, развивая данное положение, перешел к иной проблеме: «Стратегическая оборона, как всякая операция, должна иметь единое командование, единый центр, из которого выходят единая воля и мысль — как в процессе подготовки этой операции, так и в процессе ее существования»²³.

Выраженное крайне осторожно пожелание военных моряков получить самостоятельность натолкнулось на сопротивление со стороны тех руководителей Вооруженных сил СССР, кто мнил себя теоретиками — заместителя наркома М.Н. Тухачевского и начальника оперативного управления Штаба РККА К.К. Триандофилова²⁴. Еще бы, они в решении Реввоенсовета СССР от 8 мая 1928 года однозначно выразили свое представление о том, чем должен заниматься флот:

«Считать основными задачами Военно-морских сил РККА: а) содействие операциям сухопутной армии в прибрежных районах; б) оборону берегов в условиях совместного разрешения этой операции; в) действия на морских коммуникациях противника; г) выполнение особых морских операций (высадка десанта на территории противника. — Прим. авт.)»²⁵.

Рьяным выразителем этих идей стал молодой преподаватель Военно-морской академии А.П. Александров. Поначалу, просто возражая В.В. Жерве и полностью солидаризировавшемуся с ним М.А. Петрову, возглавлявшему академию в 1921–1923 годах, он использовал чисто экономический, финансовый аргумент. «Флот, — заявил Александров в ходе одной из теоретических дискуссий, — дорогостоящий инструмент политики. При потере его скоро не построишь. В течение войны, а может быть, и вообще никогда не восстановить утраченного положения на море. Поэтому целесообразно решать вопрос там, где расходуется более дешевый материал, — на суше»²⁶

.

Но как ни пытались командование ВМС, теоретики Военно-морской академии, начсостав опровергнуть доктрину «владения морем», записка И.В. Сталина «Об охране северного побережья» сыграла решающую роль. Именно тогда «Морской сборник» сумел намекнуть — только намекнуть! — о предстоящем отказе от заскорузлой теории, доставшейся в наследие советскому флоту. О предстоящем создании океанского флота, который только по своему местоположению должен будет взять на вооружение доктрину «владения морем». Но сделал это предельно осторожно, поначалу ни в малейшей степени не затрагивая ставших одиозными вопросов морской стратегии.

Журнал опубликовал серию статей, посвященных Северному морскому пути: одного из известнейших тогда гидрографов, участника экспедиций Э.В. Толля в 1902–1903 годах и Б.А. Вилькицкого в 1910–1915 годах, А.М. Лаврова; столь же профессионального гидрографа-полярника с огромным стажем Н.Н. Евгенова; гидрометеоролога А.В. Шипчинского²⁷.

Тем самым «Морской сборник» подготовил начсостав флота к тому, о чем в открытой печати писать не предполагалось.

…Строительство Беломоро-Балтийского канала завершилось весной 1933 года. И сразу же в почти осуществленный проект внесли серьезную коррективу. Решение СТО от 15 февраля потребовало срочно возвести на реке Свирь, связывающей Ладожское озеро с Онежским, плотину. «Для проводки, — как пояснял документ, — судов с повышенной осадкой²⁸. Когда же экстраординарные работы завершились, почти одновременно последовало два знаменательных решения.