Сталин и его подручные

«Ошибка товарища Лакобы состоит в том, что он а) несмотря на свой старый большевистский опыт, сбивается иногда в своей работе на политику опоры на все слои абхазского населения (это не большевистская политика) и б) находит возможным иногда не подчиняться решению обкома (это – тоже не большевистская политика) […] Я думаю, что т. Лакоба может и должен освободиться от этих ошибок» (13).

Хотя Абхазия не была той идиллической Аркадией, какой ее изображает Фазиль Искандер в романе «Сандро из Чегема», тем не менее Лакоба хитро правил страной, учитывая и требования сталинизма, и древние языческие абхазские обычаи.

Те родственники Лакобы, которые смогли выжить, несмотря на месть Берия, говорят, что Сталин просил Лакобу стать наркомом внутренних дел, но Лакоба отказался. Зачем Сталин это сделал? Лакоба, как Серго Орджоникидзе, был близким другом, насколько у Сталина могли быть близкие друзья, и, будучи кавказским человеком, Лакоба был и речью и мышлением понятен Сталину. Но уму непостижимо, чтобы Лакоба превратил НКВД в такую бойню, какую Сталин хотел из него сделать. Так или иначе, поведение Сталина осенью 1936 г., когда Лакоба его увидел в последний раз, незадолго до назначения Ежова, было сурово: в самом деле «в аду нет фурии страшнее» отвергнутого Сталина.

Дамоклов меч давно висел над Лакобой, и, не люби его Сталин, его бы сняли уже в 1920-е годы. В 1924 г. он принял (по просьбе Сталина и Дзержинского) Троцкого. Троцкий, хороший стрелок и охотник, очень понравился Лакобе, и еще несколько лет Лакоба и Сария писали Льву Давидовичу дружелюбные письма. Между Лакобой, уведшим Абхазию из состава грузинского государства, и Лаврентием Берия, жаждавшим вернуть Абхазию в состав Грузии, бушевали настоящие кавказские страсти (14). Подхалимство Берия сменилось гневом, когда сводный брат Лакобы, Михаил, приставил к голове Берия револьвер – за то, что тот матерился в присутствии женщин (15).

20 ноября 1936 г. Лакоба вместе с Орджоникидзе пошел к Сталину в Кремль с папкой компромата. Лакоба хотел еще раз доказать Сталину, что Берия, уже не раз заподозренный в двурушничестве, был в 1920 г. настоящим, не двойным, агентом азербайджанских националистов. Доверие Сталина к Лакобе уже испарилось; Лакобе трудно было понять, что он уже не мог считать себя свободным на Кавказе от власти Берия. 20 декабря Берия вызвал Лакобу в Тбилиси, и жена Берия пригласила абхазского вождя к себе на обед. Лакоба пошел с тяжелым сердцем; недавно у него в сухумском особняке нашли девушку, будто бы застреленную из его револьвера, и следствие, устроенное Берия, намекало, что девушка – бывшая любовница Лакобы. За обедом подали форель. Через два часа, на глазах у всех в Тбилисской опере, Лакобу схватили судороги, и он вскоре скончался (16). Тело, без внутренних органов, вернули в Сухум на похороны, на которых Берия с женой шли за гробом, и Лакобу торжественно похоронили в ботаническом саду.

Врачи, вскрывшие тело Лакобы, были арестованы. Через месяц могилу Лакобы сровняли с землей и труп выкопали. Лакобу объявили врагом народа; вдову обвинили в том, что она собиралась убить Сталина из револьвера, подаренного ей Аллилуевой. Ее пытали два года, пока она не умерла. Мать Лакобы палач Берия, Ражден Гангия, избил до смерти дубинкой. Берия перебил почти весь род, а детей держал в тюрьме, пока они не достигли расстрельного возраста. В Москве сына Рауфа пытал известный энкавэдэшник лейтенант Хват; потом Ульрих его приговорил к смерти, и в 1941 г. его расстреляли. Выжили один шурин и две племянницы. Вместе с Лакобой погибла почти вся абхазская интеллигенция; грузины и мингрелы заняли полупустые поселки Южной Абхазии. Страшная месть Берия была разрешена Сталиным без подписи Ежова, и после убийства Лакобы Сталин девять лет не ездил на Кавказ.