Сталин и его подручные

На самом деле сталинская сибирская экспедиция являлась испытательным забегом для следующего массового преступления. В течение следующих двух лет такая реквизиция и лишение собственности, названные «коллективизацией и раскулачиванием», опустошат почти все пахотные земли в СССР. Аресты, депортации, убийства накатились такой волной, которую не предвидели даже Сталин с Менжинским, и всё окончилось геноцидом, невиданным в Европе со времен Тридцатилетней войны и вплоть до «окончательного решения» Гитлера. Это нашествие на крестьянство изуродовало сельское хозяйство и искалечило крестьянина до крайней степени. Сталин ввел иррациональное и беспрекословное правление посредством устрашения и превратил народ в бессловесную скотину. ОГПУ по воле Сталина репрессировало не контрреволюционеров, а мирное население.

Очень многое из того, что Сталин сделал до 1928 г., можно объяснить необходимостью, логикой событий. Насилие эпохи Гражданской войны, например, можно рассматривать как упреждающие удары по врагу, который хотел и мог повесить в Москве все ленинское политбюро. Грязную тактику Сталина в борьбе за наследство Ленина можно оправдать ссылкой на широко распространенное убеждение, что Советским Союзом может управлять только диктатор, а также и тем соображением, что соперники Сталина еще меньше годились в правители страны, чем он. Но коллективизация и истребление зажиточного крестьянства противоречат всем основам экономической науки. Война против крестьянина, которой иногда бредили Троцкий, Зиновьев и Каменев и которую развязал Сталин, была столь же идеологической, как гитлеровское уничтожение евреев, но, в отличие от последнего, у нее не было никакой народной поддержки. Половину Европы можно было сплотить под знаменем антисемитизма, но какой разумный человек в крестьянской России валил вину за свою тяжелую жизнь на «кулака» (в сталинском смысле слова)?

Произвол и насилие 1928 г. не оставляли пути назад. Власть была вынуждена пойти дальше и закрепостить крестьянина в колхозах. Советский Союз больше не имел возможности получать зерно для городов от свободных крестьян; частная торговля зерном и утаивание зерна от государства стали преступлением (4). Любое сопротивление, даже криками или маханием кулаков, считалось терроризмом.

Впервые за последние девять лет Сталин ехал поездом не для того, чтобы отдохнуть, а чтобы претворить политический план в жизнь. За ним шел поезд с гэпэушниками, партийными и правительственными работниками. Его подручные работали параллельно: Анастас Микоян, которому Сталин доверил экономические задачи, раньше входившие в компетенцию Бухарина, наводил ужас в земледельческих районах Северного Кавказа; Вячеслав Молотов объезжал плодородные регионы Среднего и Нижнего Поволжья. Везде, где бы ни останавливались, Сталин, Микоян и Молотов собирали местных чиновников и предписывали нормы обязательной скупки зерна. Кулаков, торговцев и слишком мягких должностных лиц арестовывали. Везде самые бедные крестьяне и мелкие чиновники делали грязную работу ОПТУ – из страха, зависти и жадности, а то и просто из злобы. Бедные крестьяне могли безнаказанно грабить оборудование, одежду, дома и скот богатых; местные партийные работники или члены Совета надеялись на повышение по службе. В любом случае партийные работники хорошо сознавали, что перегиб гораздо менее опасен, чем недоделка.

Они реквизировали даже посевное зерно и тот месячный пуд зерна на каждую голову, без которых крестьянин не мог дожить до следующего урожая.

Там, куда Сталин, Микоян и Молотов лично не доезжали, ОГПУ самостоятельно справлялось с конфискацией. Например, 19 января 1928 г. Менжинский телеграфировал В. Н. Музыканту, главе ГПУ в Башкирии:

«Немедленно сообщите телеграфом, что предпринято вами для обеспечения хода хлебозаготовки. Какие операции проведены, сколько арестовано и кого? Проведено ли наблюдение за продвижением промтоваров в деревню и заготовленного зерна по желдорогам? Арестовываются ли скупщики талонов на товар деревне?» (5)

С разрешения Сталина Менжинский осуществлял то, что тридцать лет назад он предлагал в университетской диссертации, – разрушение крестьянской общины. Все старшие кадры Менжинского работали для Сталина в этом огромном деле. Яков Агранов, заместитель начальника секретного отделения ОГПУ, бросил свои обязанности по разведке и заинтересовался деревенскими делами, как показывает одна из его бесчисленных телеграмм: