Старший брат царя. Книга 2

— A-а... Говорить невмоготу...

— Потерпи маленько, и твои смажем.

Подошел Неждан, смотрел, как Мокруша перевязывал ноги Юрши. Когда закончил, спросил:

— Юрий Василич, меня послушаешь иль тошно?

— Слушаю. Чего хочешь сказать?

— Хотел узнать, выдюжишь ли, если дальше поедем?

— Я-то выдюжу. Вот Акиму тяжело.

— Ничего, я крепкий. Вези, вези дальше, Неждан.

— Хорошо. Сейчас ухи принесут. Похлебаете и — в путь. А тебе, — Неждан обратился к Мокруше, — вот этого парня в помощники ставлю. Он указал на мрачного верзилу в овчинной шубе и такой же шапке. — Прежде чем князя поить снадобьем, сам его попробуй. Да смотри не шути с этим молодцом, не обмишурься, не ровен час. Он на руку быстр. Имя у него Смертушка. Внял? И опять же, ценный он сторож, говорить не умеет, мешать тебе не будет.

Мокруша сердито взглянул на Неждана:

— Не хочешь ты понять, голова, что, кроме вас, мне податься теперь некуда. Должен поверить мне.

— Верю. Верю всякому зверю, а тебе да ежу — пока погожу! Всякое случается: и у девки ребенок рождается. Вон и уху несут.

Хотел уйти, но Юрша остановил его:

— Погоди, Неждан. Из рук царя ты меня вырвал, а дальше что?

— Отвезу в Дикое Поле к Гурьяну. Там поправишься и будем думать, как дальше жить. А сей день должны до лежбища дойти. Есть у нас такое зимовье. Там отдохнем сколько-то и — дальше.

После стоянки в лесу опять выехали на Пехорку-реку. Сменные кони шли ходко. На козлах восседал дед в тулупе, рядом Неждан, позади в передке притулились Мокруша и Смертушка. Возки сопровождали теперь всего шестеро верховых в полушубках государевых стражников. Во втором возке сидело несколько ватажников с луками и саблями.

На этот раз Мокруше было теплее, ему дали широкую свитку, в которую он и закутался. На Неждана он сердился, даже отвернулся от него. Зато тот был настроен благодушно и заговорил первым:

— Обиделся, да? А зря. Наше дело такое — каждого куста бойся.

— Так ты и своих людей боишься? — отозвался Мокруша.

— Бояться необязательно, а присматриваться нужно. У нас люд разный. Иной раз Разбойный приказ своих шишей засылает. Не распознаешь — конец ватажке. А ты с самим царем знался, с нашего брата шкуры сдирал.

— За князем Юрием тоже присматриваешь? Он тоже царю служил и вашего брата не жаловал.

— Юрий Васильич другое дело. Мы к нему за три года присмотрелись. Вот так-то.

Помолчали. Снег валил по-прежнему густо. Неждан вновь нарушил молчание:

— Звать-то тебя как?

— Слышал, чай, Мокрушей кличут.

— Так и при крещении назвали?

— Крестили Лукой, да я и сам порой забываю про то...

— Так вот, Лука, чем заниматься у нас будешь? Бездельников мы не любим. Каты нам не нужны, при нужде каждый ватажник может повесить или голову снять.

— Катом я по нужде стал, атаман. А так... Бабка моя травы собирала, людей пользовала. И я кое-что от ней перенял. На хлеб с квасом заработаю. Чирьяк вскочит, приходи, вылечу.

— Чудно! Лекарь — и вдруг кат! Сперва думал я, ты пустое мелешь, будто князя пользовать будешь. Теперь верю: вишь, князь спит, Аким стонать перестал.

— С Акимом плохо дело, голова. Ему покой нужен, а мы...

Так за мирной беседой и бежало время, подкрались сумерки. Река Пехорка впадает в Москву-реку, а по ней шел зимник на Коломну. Краем поймы реки проложили дорогу те, кому невыгодно было встречаться с государевыми разъездами да стражниками. На эту дорогу и свернул поезд Неждана. Сразу начались сугробы, у коней заплетались нога за ногу.

Вскоре подтвердилось, что этой дорогой пользовались недобрые люди. Передовые конники наткнулись на брошенные груженые дровни. Свежие следы вокруг них показали: хозяева только что отсюда бежали и увели лошадей. В дровнях мешки с овсом и кули с мороженой рыбой. Неждан нашумел на своих передовиков:

— Куда смотрели! Как ехали! Так вашу перетак!! С вами и на стражников напороться можно!

Те оправдывались:

— Ведь метель крутит!

— Они-то вас раньше заметили, сбежали!

— Так мы их сейчас...

— Я вам покажу сейчас! Они ограбили кого-то, может, за ними по следам стражники идут. Быстро покидайте в наш возок пару мешков овса да куль рыбы. Пригодится. И — вперед!

Поздним вечером пересекли Коломенский шлях, выбрались на реку Велинку и вскоре оказались у входа в пещеру, куда четыре дня тому назад пришел Неждан из деревни Хлыново, чудесным образом избежав полона. Юршу и Акима внесли в землянку. Вскоре там запылал очаг, тепло проникло во все уголки. Тут скопилось с десяток ватажников. Они, перекусив, сразу забрались на полати и захрапели. Для Юрши и Акима оставили свободное место близ очага. Мокруша занялся больными. Неждан наблюдал за его действиями. Тут же в глубоком молчании стоял Смертушка.

После обработки ног Юрши Мокруша заявил:

— Ну, князь, через месяц быть тебе на коне. Сила жизни в тебе большая!

Потом принялся за Акима.

Тут в землянке при свете очага и лучин Юрша впервые увидел ноги Акима, и ему стало страшно. Пальцы и ступни обуглились, выше щиколотки шли черные и темно-синие мокрые пятна, до самых колен вздулись волдыри ожогов. Какие же мучения терпел он!