Старший брат царя. Книга 2

Однажды перед вечером на болото приехала ватага человек в двенадцать, и началась шумная гульба. Поили хмельной брагой и зеленым вином всех подряд. Вопреки запрету, жгли костры. Староста Филипп сперва пытался урезонить ватажников, но потом и его напоили допьяна. А утром, еще до света, поднялась тревога: от костра загорелся шалаш, потом торф вокруг. Еще не протрезвившиеся гуляки, мешая друг другу, принялись таскать воду и долго не могли потушить разбегающийся подземный огонь. В результате на месте шалаша образовалась влажная яма.

По такому случаю ватажники опять начали пирушку. Затем молодцы, обученные Юрием, начали хвастаться своим умением. Гульба окончилась всеобщей потасовкой. А вскоре пьяные выкрики начали приближаться к шалашу. Мокруша вышел и быстро вернулся:

— Юрий Васильевич, ватага идет сюда. Может, припугнуть?

— Чем ты их пугнешь? Спокойно! Лечи мои ноги.

Возле шалаша шум затих. Распахнулась шкура, прикрывающая вход, и показалась красная, опухшая физиономия. Пряди русых вьющихся волос прилипли к потному лбу. Насмешливыми глазами окинув шалаш, он спросил пропитым голосом:

— Это ты учитель колченогий? А почему ты к Кудеяру подался? — Не дождавшись ответа, продолжал: — Нас, вольных людей, пришел учить? Да? И меня станешь?

Юрша приподнялся и оказался на коленях:

— Ну, чего же стоишь? Раз пришел, садись... Меня Юрием звать, а тебя?

— Атаманом кличут. Так спрашиваю: меня тоже учить собираешься? Иль я тебя учить буду? — Атаман сел. В шалаш вошел староста.

Юрша ответил:

— Я никого насильно не учу, Атаман.— А я тебя хочу поучить, Колченогий.

— Чему ж ты меня учить собираешься?

— Хочу показать тебе, что жила у тебя тонка против меня. Хоть на саблях, хоть на кулаках.

Из-за широкой спины Атамана выглянул староста:

— Атаманушка, родненький! Пойдем отсюда. У Юрия ноги болят, ему нельзя.

— Отойди старик. Пусть он сам скажет, что боится со мной до болятки биться.

— Нет, Атаман, я тебе скажу другое. На кулаках я биться не умею. На саблях — готов хоть сейчас.

— Идет, — обрадовался Атаман. — На саблях и до первой руды.

— Нет. Кровь пустить просто, царапнешь, вот и кровь. Давай до пощады. Прижмешь меня, коль не запрошу пощады, убей. Так и с тобой. Понял?

Атаман выругался:

— ...Выходи!

Атаман вышел, Мокруша сердито зашептал:

— Что с тобой, Юрий Васильич?! Отступись. С больными ногами супротив такого буйвола!

— Обувай. Помягче шкурку подложи. Отступать нельзя, сам понимаешь, опозоришься навсегда. Тут в почете только сила и ловкость... Здоров он, это верно, но дни подряд пьет, и сейчас вино храбрит его. Он быстро выдохнется. А ты, ежели молитвы помнишь, молись преподобному Георгию Победоносцу, покровителю моему.

— Так ведь у него под рубахой кольчуга, а у тебя нет.

— Ничего. Пошли, захвати две сабли и куяк.

Юрий вышел из шалаша как на ходулях, неловко переставляя ноги. На лугу образовались уже два полукруга: с одной стороны новые ватажники, с другой — его ученики. Все при саблях, как перед боем. Атаман похаживал перед своими, помахивал саблей, срубая ветки, ругая на чем свет стоит всяких там гордецов.

Юрша встал против него:

— Атаман, у тебя под рубахой кольчуга, а у меня нет, смотри. Как желаешь, мне куяк одевать или ты кольчугу снимешь?

— Одевай, так тебя перетак!

Застегивая кожаный жилет с нашитыми металлическими бляшками, Мокруша шепнул:

— Скажи ему, чтоб не лаялся. Позор!

— Пусть. На лай тоже сила уходит. — Обратился к Атаману: — Мне трудно стоять, ноги болят. Дозволь две сабли взять, чтоб опереться другой раз.

— Вешай хоть третью себе... Надоело ждать, давай!

Мокруша подал две сабли, Юрша громко объявил:

— Ребята, знайте: бьемся — кто первый пощады запросит. Давай!

Атаман налетел медведем. Свистнула сабля. Такого сильного удара вряд ли кто-нибудь выдержал бы, но Юрша увернулся, почувствовав страшую боль в ногах. Но потом забыл про больные ноги. Атаман налетел вновь, еще и еще. Юрий увертывался, убегал. Противник свирепо ревел, всячески поносил его, обещал отрезать уши. Он быстро слабел. Этим и воспользовался Юрша. Отведя очередной удар, он не отбежал, как обычно, а, приблизившись почти вплотную, сделал выпад и уколол в правую руку Атамана, как раз там, где кончался короткий рукав кольчуги.

Впервые за весь бой Юрша громко крикнул:

— Беги! Убью!

И Атаман побежал, а Юрий, преследуя его что было сил, дважды стеганул саблей плашмя по широкой спине, зная по опыту, что кольчужные кольца порвут кожу не в одном месте. Все ж таки Атаман бегал лучше Юрши, отбежав, заорал:

— Брось одну саблю! Ребята, пусть бросит! — Все увидели у Атамана на правом рукаве и на спине расплывающиеся алые пятна. Юрша бросил саблю.

Атаман рявкнул:

— Пить!

— Врешь! Пить не дам! — И сам бросился на него. Стычка произошла на окраине поляны. Атаман, не выдержав натиска, побежал. Юрша не погнался за ним, а насмешливо крикнул:

— Кто ж из нас заяц?! Вернись! Жду!