Старший брат царя. Книга 2

— Ну, не обессудь, Авдей. Многое мы от тебя узнали, но, сам понимаешь, не нужен ты нам теперь.

— Понимаю. Руки-то освободи, перекреститься чтоб. — Пока ватажник распутывал веревки, Авдей спросил: — Сами-то кто будете? От кого смерть принимаю?

— Вот он — Кудеяр, я товарищ его.

— Ой-ей-ей! Гибель воеводе и всем нашим!

— Ладно, молись! — Один из ватажников вынул нож.

Юрша остановил его:

— Подожди. Вижу, Авдей, ты смерти не боишься. Сделаешь для меня одно дело, Богу за тебя буду молиться.

— Еже в моих силах, почему не сделать. Только дозволь спросить: правда, что ты князь и государю нашему братом доводишься?

— Вроде бы так, — Юрша подошел к вою.

— Вон ты какой! — удивился Авдей. — Говори, все сделаю!

Неждан забеспокоился:

— Чего удумал, Юрий Васильевич?

— Сейчас услышишь, дорогой друг. Давайте присядем. А вы, ребятки, — обратился Юрша к ватажникам, — к костру ступайте отдохните. Расскажи, Авдей, как вы к нам сюда шли.

— Как? Вышли из Тулы, по Дону спускались. Потом переправились, на какие-то болота вышли.

— Рановские?

— Во, во, Рановские. Мокруша указал: там Кудеярово гнездо. Выжгли все. Торф там, огнем полыхал, дыму!

— А люди, что там были?

— Что люди... Каких побили, какие в огне остались. Баб... тех взяли, вои побаловались...

— И ты баловался? — не выдержал Неждан.

Авдей впервые ответил сердито:

— А я что? Аль не мужик?

— Так баб с собой и гнали? Иль отпустили?

— Отпускать воевода не велел, женки татей... Хоронить времени не дали... Потом пришли на реку... Дай Бог памяти...

— Ряса.

— Правильно, Ряса. Там тоже... Царев приказ — не щадить татей и всех ихных...

— Сколько побили? Сотню, больше?

— Никто не считал, может, и больше.

— Да! — Юрша помолчал какое-то время. — Спаси Бог тебя, Авдей, что не выгораживал себя. Теперь слушай. Я тебе сохраню жизнь, отпущу, ежели ты передашь мое слово воеводе Нарышкину. Придется запомнить, слово долгое. Сумеешь?

— Не раз приходилось. Говори.

— Воеводе Нарышкину слово от бывшего стрелецкого сотника Монастырского Юрия, ныне Кудеяра. Я, Кудеяр, готов по доброй воле сдаться в твои руки. Для того сегодня до полудня прибуду с десятком дружинников на луг перед загоном. Поручительством мне будет твое высокое слово в том, что из загона будут отпущены все полоняне, а новых брать не будешь; что не будет задержана моя дружина, что войско прекратит разорять и убивать поселян и немедленно отойдете к Туле. Предлагаю принять эти условия до полудня. Вечером подойдут мои ватаги и будет поздно. Если ты эти условия выполнишь, тебя кудеяровцы преследовать не станут — такова моя воля. Считаю, что ты принял мои условия и даешь свое крепкое слово, если утром не будет очередной казни, а казненных снимешь с кольев, всех полонян отпустишь из загона на берег Польного, а твои войска к полудню будут построены для похода. И последнее: твоя стража не должна нас искать. Утром приедем открыто, с сопелками. Через переправу пропустят меня с малой дружиной. Сдамся твоим людям на лугу перед загоном, потому один из них должен знать меня в лицо.

Пока Юрша говорил, пока повторял Авдей, Неждан дергался и порывался остановить его. Потом махнул рукой и ушел. Но вскоре Юрша позвал его:

— Вот Авдей сомневается, воевода может не поверить слову. Нужен ему знак Кудеяра.

— Не поверит и хорошо. Придут наши, мы у него на заднице знак Кудеяра вырежем.

— Ладно. Принеси бересту, накарябаю. А ты, Авдей, повтори еще.

Возвращались молча, Неждан не возмущался, он не произнес ни слова. Только уже в овраге сказал коноводу:

— Коням торбы одень, чтоб не ржали. Вои ночью могут пойти нас искать.

На это ответил Юрша:

— Ночью не пойдут. Я велел Авдею вернуться в лагерь на заре.

— Могут, ежели убиенного найдут.

Неждан сказал и устроился спать. Коновод, взяв торбы, ушел к коням. Юрша прилег на мягкий многолетний слой хвои, поросшей чахлой травой. Ощутил, что ветер затих, сеет мелкий дождик, а сюда под могучую ель изредка пробиваются крупные холодные капли. Только сейчас понял, что сухой кафтан надел на мокрую рубаху, которая неприятно холодила тело. Но эти неудобства не мешали радости, которая охватила его. Как же не радоваться! Таисия спасена... Да иначе и быть не могло, недаром Сургуна считают колдуном... А он сам этой ночью принял очень правильное решение, которое нужно было принять давно, меньше б пролилось крови, а ежели б и пролилась, то не по его вине!

Словно угадав его мысли, подал голос Неждан:

— Твое решение, князь, предательство дела Кудеяра! Нож в спину! — Юрша даже опешил. А Неждан продолжал: — Воеводишка добился своего: не потеряв ни одного воя, возьмет тебя в полон! Ты пожалел баб? И мне их жаль. Но, сдавшись, ты не воскресишь их, да и других не спасешь. Казнили нашего брата и будут казнить! А вот Кудеяра Юрия Васильича, старшего брата царя, ты погубишь навсегда! Похоронишь надежду простого народа, обездоленных. Кудеяр умрет вместе с тобой, останутся только разбойники, тати!