Старушка на курьих ножках

История Катарины была печальна. Катарина была сирота. В одном из польских приютов, куда она попала из дома малютки, обнаружили ее художественные способности, выдали ей бумагу, краски и кисти. Поначалу маленькая Катя рисовала плакаты, незамысловатые декорации к детдомовским спектаклям и праздничным мероприятиям. Затем поступила в художественную студию в местном дворце культуры. Искусство манило ее. Она могла часами рассматривать полотна великих в глянцевых альбомах библиотеки. Сидя на стульчике в дряхлом форменном платьишке, она живо представляла себя посреди залитого солнцем Прованса, погружалась в фантастические звездные ночи ВанГога, гуляла по древним кварталам Парижа, любовалась набережной Неаполя… Катя писала дни напролет. Так получилось, что все свои эмоции, мысли, чувства изливала она на бумагу и холсты. Не было никого в целом мире, кто проявил бы о ней искреннюю заботу, разделил бы с ней радости и переживания. По окончании школы, Катя с легкостью поступила в художественный институт. Преподаватели неустанно восхищались ее работоспособностью, безупречной техникой и чувством цвета и форм. Ей прочили блестящее будущее! Институт Катарина окончила с отличием и радостными перспективами на будущее. На деле все оказалось не так радостно, как она мечтала. Без каких-либо протекций, мало-мальских связей на хлебные места пробиться было невозможно. Недюжинный талант тут был бесполезен. Несколько лет Катарина моталась по художественным салонам, фотостудиям, работала оформителем в театре и кино. Все это были временные разовые заработки, которые не приносили удовольствия ни артистической пылкой душе, ни молодому телу. Душа рвалась в безумный творческий полет. Тело требовало вкусной еды и красивой одежды. Катарина мечтала о мировых музеях, картинных галереях, о славе. Вот ее работы выставляют в Лувре. Вот продают на закрытом аукционе в частную европейскую коллекцию. Вот она читает лекцию по авангардистам в Милане. На деле была пустота. Бесконечный тупой бег по кругу, чтобы выжить, прокормиться. Тщетные попытки вырваться из вязкого болота захолустного польского городка, где она была совершенно одинока. Когда Катарина совсем уж отчаялась наладить свою жизнь, встретился ей старый знакомый, однокурсник. Жил он в Варшаве, в родном городе был проездом. Мужчина на спор предложил Катарине написать копию Кандинского. Когда работа была блестяще выполнена, Катарина получила внушительную сумму денег и…новый заказ. Так началась новая жизнь. Катарина попала в мир арт-фальсификации. К своему великому стыду она не чувствовала ни малейшего раскаяния, ни угрызений совести. Ей даже казалось, что она стала, наконец, причастна к высокому искусству, которым безмерно восхищалась с детства. Следует сказать, будучи весьма честолюбива, Катарина вкладывала всю душу в работу. Некоторые из ее работ даже после оценки экспертов были признаны подлинниками. Ее Кандинский, Малевич, Гончарова продавались, едва успев просохнуть. Когда масштабные фальсификации были публично разоблачены – в арт-среде разгорелся настоящий ажиотаж. Катарина поспешила покинуть родину. Так она оказалась в России, с которой на тот момент Польша переживала очередной виток недопониманий. Недопонимания были Катарине на руку. Она обосновалась в тихом уездном городке, строго настрого решив покончить с криминальным прошлым. Жила тихо. Посещала выставки, дружила с местной богемой. Однажды, прогуливаясь по галереям одного из частных музеев, она остолбенела. Перед ней висела ее собственная работа. Катарина воровато оглянулась и приблизилась к картине. Сомнений не было!

Золото, как известно, притягивает золото. Шельма шельму.

–Не стойте так близко, милочка. Вы проткнете Явленского носом! – Так Луиза и Катарина встретились.

К концу повествования подруги прикончили бутылку белого вина.

–Ну как история? – Варя молчала. В глазах ее стояли слезы.

–Дура ты, Варька! – разревелась Катерина. – Бабушка, думаешь для себя, старается? А папа? – Варвара тоже разревелась. – Это ж все для тебя! Понимать надо! И ценить! – Они обе ревели в голос, бросились обниматься. Мир был восстановлен.

–А папа когда про жениха говорил?

–Да вот перед отъездом. Сказал, отличный выйдет союз.