Старушка на курьих ножках

Катерина раз за разом набирала телефонные номера, объясняла, кто она и что ей нужно. Наконец, дозвонившись, она передала трубку Луизе. И вот уже битый час старуха увещевала месье Лурье, последнего представителя французской ветви их некогда дружной семьи, владельца ювелирного дома Лурье. Она сыпала достоверными именами и фактами их общего прошлого, требовала во имя всего святого прекратить расследование по делу о хищении. Лурье неизменно прикидывался глухим. Этот трюк был отлично знаком самой старухе. Но она знала, как разом закончить этот неприятный разговор.

–А я тебе говорю, старый ты пень, что такое паршивое колье в сравнении с репутацией семьи! Пыль! Подумай, какие толки пойдут о твоей фирме, когда я открою истинную правду!

–Алло! Не слышу, моя дражайшая сестрица! Что ты там чирикаешь в трубку?

–Твое колье имеет еще меньше отношения к заявленному оригиналу, чем то, что ты в конце концов получил, старый пройдоха! Мальчик преподнес тебе поистине королевский подарок!

–Но мальчик бессовестный мошенник!

–Не бессовестней тебя, Филипп! Прекрати преследование или я передам следствию то, что ты выдавал за оригинал! – Луиза теряла терпение. – Да старый добрый Ежи перевернется в гробу, когда узнает, что ты засадил племянника в тюрьму! И ради чего! Ради горстки стекла! – Старуха нажал отбой, швырнула трубку и откинулась в кресле. – Неси-ка свой набук. Проверить кое-что надо. – Сказала она Катерине. Разговор ее измотал. Однако исход того стоил. Филипп Лурье внял голосу разума и крови. Французская сторона заявила о произошедшем недоразумении, принесла извинения стороне российской, конфликт с колье был улажен, стороны заверили друг друга в самом добром расположении.

Однако, местная прокуратура продолжала проверки в музее. И докопалась до таких подробностей, что об освобождении папы не могло быть и речи. Пока. В частности, вскрылись многочисленные нарушения по налоговой части, были подтверждены факты фальсификации экспертных оценок художественных полотен, факты подмены оригиналов полотен копиями – две разные копии одной картины отец продал двум разным заказчикам по цене оригинала!, факты изготовления фальшивых ювелирных украшений. Кроме того, была вскрыта целая сеть каналов нелегального оборота драгоценных камней. Каналы проходили прямехонько через музей Третьяковых. Как нефтепровод Дружба через Мозырь, подумала Варвара, закончив изучение материалов дела. Я разберусь со всеми сама. Потом.

Ромка хмуро смотрел на нее. Ему было неловко от всей этой ситуации.

–Я ничего не знала, клянусь. – Она была какой-то оцепеневшей, отстраненной. Словно мысли ее блуждали где-то далеко.

–Я знаю…Варя…

–Ром…папу нужно отпустить. Под домашний арест.

–Это невозможно! Он сбежит по дороге домой!

–Он пропадет в тюрьме.

–Твой отец мошенник…

–Он мой отец! – Варя впервые посмотрела на него. – У него сердце! А бабуля? Как она переживет весь этот кошмар?

Ромка покрылся пятнами.

–Бабуля аферистка, каких свет не видывал! А матершинница! – Ромка закатил глаза. – Следователи к ней, как на каторгу едут.

–Это не она. Это Витька, – устало проговорила она. Закрыла лицо руками.

–Зачем ты их покрываешь!? Ты не такая, как они, – он обнял ее, запустил руку в волосы, прижался губами.

–Они все, что у меня есть, Ром! – Варя подняла на него полные слез зеленые глазищи. В них плескались отчаяние, мольба и черт знает что еще. Роман был поколеблен.

Через несколько дней, когда формальности были улажены, папу отпустили под подписку о невыезде. Папа привезен был домой. Дома его ждали новенькие документы – Варя подняла все его старые связи, справила паспорта, купила билет.

Катерина ловко орудовала какими-то косметическими приборами, кистями, спонжами, силиконовыми накладками. Пальцы ее легко порхали над папиным лицом.

–Твои таланты неоценимы, Кать, – Варвара уже несколько дней пребывала в ступоре. С родными она не разговаривала. Они побаивались донимать ее, понимая, что теперь на нее одну надежда. Отец отводил глаза, признавал свою неизгладимую вину перед дочерью. Даже Луиза вела себя смирно, не зная, чего ожидать от внучки. Варе казалось все эти дни, что с нее враз спала какая-то волшебная вуаль, которая долгие годы скрывала ее от реального мира. Под этой вуалью она с недопустимой наивностью полагала, что жизнь может быть прекрасна, что счастье ее закономерно, безусловно, даровано по праву рождения, иначе и быть не может. Варя тряхнула головой. Теперь у нее была одна цель – покончить с кошмаром, который организовали ей родные люди, а там будь что будет…

–Да ладно тебе, Варь. Ну чего ты… – Варя посмотрела на подругу новым, непривычным взглядом, словно она была и не Варя вовсе, а какая-то неизвестная женщина. Катерина вздохнула и замолчала. Продолжила колдовать над папой. Ночью папа бежал.

На следующий день Луиза с прискорбием сообщила в полицию, что ее сын пропал. Велела не терять времени и искать ребенка.