Старый корабль

Первым заданием для начавшей деятельность группы научных открытий было изготовление плавильных тигелей. В уже известные материалы — высокопрочный синий и необожжённый кирпич, сухую землю и угольную пыль — Ли Цишэн попробовал добавить толчёный фарфор. В результате качество печей стало выше, срок службы вырос в два раза, а температура, по сравнению с обычными, повысилась на шестьсот с лишним градусов. Ли Цишэн рекомендовал для вступления в группу Суй Бучжао и Суй Баопу. Суй Бучжао во всём повиновался указаниям Ли Цишэна и отвечал лишь за футеровку; Суй Баопу, как интроверта по натуре, лучше всего было использовать для приготовления толчёного фарфора. За какой-то месяц научная группа изготовила четыреста с лишним тигелей. Чжао Бин и Чжоу Цзыфу лично призвали валичжэньцев приносить чашки, кувшины и другую посуду из фарфора. Когда всё это кончилось, Чжоу Цзыфу вновь обратился к жителям с просьбой ходить, глядя под ноги, и собирать валяющиеся фарфоровые осколки. Проверили на этот счёт и дно колодцев. Стоило на дороге чему-то блеснуть под солнцем, как туда, думая, что это осколок фарфора, устремлялись бегом. Ещё долго потом малолетние дети ходили, не поднимая головы, в поисках этих осколков. И уже по прошествии многих лет, встречая того, кто не мог ходить подняв голову и выпятив грудь, говорили, что это, должно быть, валичжэньский.

Первую тысячу тигелей установили под крепостными стенами, в поле и в переулках. Всё вокруг застилали клубы дыма. Женщины день и ночь орудовали мехами, заглушая даже журчание реки. В переплавку пошёл весь имевшийся в городке металл, в том числе рукоятки с плугов — считалось, что их можно заменить деревянными. Чжоу Цзыфу ходил с ополченцами по дворам, проверяя, есть ли что металлическое, они снимали и утаскивали медные кольца с платяных шкафов и замки-застёжки. Чугунные котлы выдирали и, нахлобучив на голову, уносили к месту переплавки; готовить еду стали в глиняной посуде. В конце концов ничего металлического не осталось, и ситуация сложилась невесёлая. Однажды Четвёртый Барин Чжао Бин при всём честном народе расстегнулся и оторвал пряжку ремня. К вечеру принесли целых восемь тысяч двести с лишним блях с поясных ремней (стальных, медных, алюминиевых). Сверкающая медная бляха на широком ремне из бычьей кожи была и у Чжоу Цзыфу. После долгих колебаний её снял и он. Это стало глубоким откровением для Чжао Додо. Теперь, встречая кого-то — особенно это касалось молодых женщин, — он первым делом раздвигал полы одежды и лез смотреть. А потом из-за этой пряжки теряли девственность. Таких было немало, только говорить об этом стыдились. Впоследствии у гулявших по улице сметливых девиц между полами одежды мелькал пояс из цветастой ткани в подтверждение того, что свой пояс с застёжкой они давно уже заменили на другой. И даже через пару десятилетий в Валичжэне можно было встретить девиц с торчащим из складок одежды кончиком ткани. Видать, упредительные меры того времени незаметно превратились в традицию.

Важные революционные изобретения Ли Цишэна стали результатом его внутреннего спокойствия и понимания. Он вдруг куда-то исчез. А через три дня из его скромной комнатки вынесли большую печь. В ней сразу признали печь для переплавки меди, которая когда-то принадлежала старому оловянных дел мастеру. Из бросовой вещи Ли Цишэн сотворил целое сокровище: в днище этой печки он устроил небольшой плавильный тигель. Над ним пристроился ещё один тигель такого же размера, а сверху ещё один. В дне последнего, отличавшегося по размеру, было проделано смотровое отверстие. Городской голова Чжоу Цзыфу и Четвёртый Барин Чжао Бин стояли в сторонке и вопросительно посматривали на Ли Цишэна. Взволнованно размахивая руками, Ли Цишэн объяснил:

— Эта штука может производить закалённую сталь, нержавейку. Выдаёт одну плавку в час.

Присутствующие смотрели на него с огромным уважением. Чжоу Цзыфу подошёл к нему и долго тряс руку, а после поздравления ещё и прокомментировал:

— Ты продемонстрировал профессиональное умение, добрыми делами исправил прежние ошибки, это очень хорошо! Если твоё изобретение будет использовано и дальше, заслуги непременно перевесят провинности, и ты станешь новым человеком.

Ли Цишэн встал и, чеканя слова, произнёс:

— Не беспокойся, городской голова, не волнуйся, Четвёртый Барин, старшее и младшее поколение городка тому свидетели — я, Ли Цишэн, даю клятву, что стану новым человеком!