Статьи и проповеди. Часть 8 (25.03.2013 – 14.12.2013)

«Лучшее из прошлого принадлежит не вам одним, но всем, открывшим слух к знанию», — говорил Григорий язычникам. В том же духе высказывался и Василий. Если находился у язычников острый на язык Цельс, то находился у Церкви не менее острый в ответах Ориген. Появлялись гностики, вроде Валентина и Маркиона — выходил вперед и Тертуллиан. Образованные защитники новой веры не бежали от доводов старой мудрости и не скрывались от вопросов, но смело предлагали свои доводы и давали ответы. Так у язычников родилось стойкое и похвальное для Церкви убеждение, что христиан можно мучить, но нельзя презирать.

Как бы нам не докатиться в конце истории до такого состояния, при котором нас, наоборот, будут скорее презирать, нежели мучить.

«Толкуйте слова своих рыбаков-проповедников», — говорили древние враги, — «а в нашу мудрость не лезьте».

«Читайте только Евангелие, а больше ничего не читайте», — говорят сегодня те, кто мнится быть другом Церкви, и влюблен в некую простоту, которой толком никто не видал. Любители мечты, не понимают они, что величие Евангелия не затемняется, а лишь подчеркивается культурным многообразием, на фоне которого оно сияет.

Идите направо или налево; поднимайтесь в гору или сходите в долины; погружайтесь в историю или дерзайте заглянуть в будущее, вы всюду будете поражены соедининеием силы и простоты, знания и смирения в тонкой книжечке Нового Завета.

Но отберите у Василия афинское училище; не дайте Григорию книг и письменных принадлежностей; запретите Григорию Нисскому преподавать риторику, а блаженному Августину — читать Цицерона, и вы добьетесь целей Юлиана Отступника. Тот мало правил, но много навредил. Тот рубил под корень и на мелочи не разменивался. И дело вождя не умирает со смертью самого вождя, оказывается, не только в случае с господином Ульяновым.

Те, кто должен (якобы) читать только Евангелие, на практике не читают ничего вообще. (Есть в этой лени к «чтению вообще» много родственного к отвращению от Евангелия) Им еще на стадии семинарской учебы уже бывает скучно учиться. Потом пастве их самих будет скучно слушать. А потом нам в сотый раз выставят упрек в том, что вера наша слишком проста и предназначена только темным простолюдинам, и мы в сотый раз не найдемся, что ответить.

Чудом или словом покорять сердца слушающих? Словом.

Слово это пар или меч? Меч.

Можно ли владеть мечом, не учась? Нет.

Так каким же образом мы достигнем того, чего требует Христос, не учась, и не понимая самой необходимости тщательного обучения?

Заметим еще, что пока длится наше собственное непонимание, со стороны никогда не отдыхающего врага все очень ясно и понятно. Ему на руку отсутствие даже на горизонте Василиев и Григориев. Ему на руку любое невежество среди христиан, и нет разницы, как оно появится: от Юлианова ли указа или от ложных фантазий на темы благочестия.

Трубу к устам твоим… (3 июня 2013г.)

Все священники должны упражняться в составлении и произнесении проповедей. Здесь стоит сказать «Аминь», и властным жестом запретить возражать всем, у кого нашлись возражения. Возражения не имеют право на существование. Поэтому возвращаемся к пункту № 1.

Все священники должны упражняться в составлении и произнесении проповедей.

Труд этот разнообразен. Например, нужно постоянно читать проповеди великих: Григория, Василия, Филарета, Иннокентия, Игнатия и тд Из прочитанного нужно делать выписки, и самые полюбившиеся места заучивать наизусть, как стихотворение в школе. Так мысль оттачивается, так возникает пища для сердечного размышления.

Но если ограничиться только этим занятием (каковым занимается до крайности мало людей из нашего брата), то возникает соблазн превращать беседы, лекции и диалоги в бой на дубинах. Дубинами будут выступать цитаты из полюбившихся отцов.

— Тот так сказал — Хрясь!

— А вот этот так сказал — Хрясь!

Это печальное зрелище. К тому же — бесплодное. И нужно, кроме уже сказанного и написанного кем-то, пусть даже и великим, подбирать свои личные слова для своих собственных наболевших чувств. Не может же у человека в сане ничего не болеть в душе, если он не чурбан, не слепец и не сумасшедший!

Все, что болит и о чем думается, нужно записывать. Запишите эту мысль и не бойтесь тавтологии. Запишите: все, о чем думается, нужно записывать.

Кто пишет, тот два раза читает — говорили римляне. И Цицерон (тоже из тех краев человек) говорил: Писать нужно для того, чтоб потом говорить, как по-писанному. Не тык-пык, а как птица поет.

Да сколько же можно жить в одном обряде без живого слова? Сколько можно терять паству и отправлять ее в протестантский темный лес по причине нашего привычного бессловесия?

Но это я так — увлекся. Не гневайтесь. Вернемся к теме.

Нужно болеть душой, читать, писать и думать. Люди — проповедники бывают двух ярко выраженных типов. Одни говорят и потом записывают сказанное. Другие пишут и затем говорят.