СТАТУС-КВОта

Исчез и Сталин. Над троном – вновь привычный сгусток мрака, субстанция Верховной, планетарной власти. Жизнь продолжалась… пусть это – смрадная и грозная игра, навязанная третейским Князем, но это жизнь. В которой предстоит еще доказывать свою полезность.

– Вы мне позволите продолжить персональную защиту, Князь?

– Запрет и позволение за твоей спиной. – Темнейший князь, отринув облик Сталина, заметно сдал в оттенке – скопление тьмы над троном явно осветлялось.

– Вы мне позволите, ваше Первосвященство?

– Тебе… позволено (И этот, кажется, пока что в ступоре).

– Я продолжаю. Конец 20-х. Россия – полупадаль. В ГУЛАГ запрессовали миллионы отборных гоев, они живут в режиме выживания, безгласные скоты в загонах Социнтерна. Командная верхушка армии – конечно наша, ее родня предусмотрительно вся за кордоном. У Якира – в Бессарабии, у Путны, Уборевича – в Литве, у Фельдмана – в Бразилии и Аргентине, у Эйдмана – в Прибалтике и США, у Тухачевского – в Германии.

От Каспия и до Манчжурии в пустых крестьянских закромах шныряют мыши. От голода в 23-м мы поимели три миллиона жмуриков. Уже готовили славянам трупоедство 33-го. В тотальной коллективизации царит неуправляемый бардак, крестьян сгоняют в колхозные скотобазы, единой, многомиллионной барантой. Идут аресты и расстрелы за восстание: за 23-29-й годы закопаны шестьсот двенадцать тысяч трупов. Рыков, Чернов, Бухарин, Ягода, Крестинский, Троцкий, Тухачевский наращивают связи с Дойчланд – с Интернационалом из нашего АЛИТа, с финансово-германским капиталом Варбургов и Круппов. И мы готовим вновь междоусобную войну арийцев.

Россия – сука на последнем издыхании. От Сахалина до Дербента наш слух уже не оскверняет ни один звонарь на колокольне. В христианских храмах дымятся кучи лошадиного навоза, в них весело плодятся крысы. И наши главари Володя Бланк и Левочка Бронштейн – в самом соку. Они таки сумели взять власть за задницу обеими руками, чтоб поиметь её, как кодла молодых матросов из таверны имеют уже проплаченную блядь. Мы были полностью готовы скопировать российские дела в Италии, Германии, Китае. И я просил вас, Князь: таки позвольте приступить нам к главному– погнать хлыстом двуногие стада к конечной цели: уменьшить втрое людскую биомассу на планете, оставив для обслуги миллиард.

– Ты помнишь, что я ответил?

– Конечно, Князь. Вы мне сказали: сначала допасите Джугу и книгу Нилуса «Близ есть при дверех».

– И что сказал мне ты?

Карежило Недира в потугах умолчания. Он знал, куда, в какой нещадный смерч, его затягивала собственная фраза, которую вытягивал клещами князь.

– Я вам ответил… «Пхе! Рябой, тупой грузин. На нем наша узда, у нас плеть, шпоры и седло. Пускай везет, пока полезный».

– А книга Нилуса?

– Мы истребили весь тираж.

– Вы не сумели обезвредить Джугашвили. Он выжил и сдавил вам глотки. Он расщепил, расплющил всю вашу АЛИТ в России и заменил все зековские потроха ГУЛАГа. В 37-38 годах он расстрелял всех наших вожаков и выпустил из лагерей шестьсот сорок четыре тысячи четыреста три гоя. А вместо них впихнул туда наших полезных иудеев и шабес-гоев – девятьсот девяносто шесть тысяч триста шестьдесят семь единиц. Он срезал иудейскую элиту в армии, сменив ее военным русопятсвом мужиков.

– Мы всунули к нему Лаврентия, Поскребышева и Хруща… – прорвался в обвинения Недир, взломав их безрассудно-воющим фальцетом.

– Он перерезал пуповину с Западом и опустил железный занавес перед носами наших финансистов. Этот «тупой, рябой грузин» использовал для драки с нами единственно надежное оружие – тотальную, глухую автаркию. Он оснастил курс русского рубля фундаментом из золота, и доллар рухнул на карачки. Он надел на министерства и Госплан стальной ошейник: систему двухмасштабных цен, и стал душить наши товарно-денежные отношения. После чего рост экономики в СССР достигнул 30%.

И самое паскудное в твоей работе: из ста русских девиц, идущих под венец, была не целкой лишь одна! Они читали Пушкина, Бальзака и Толстого и знали всю историю Руси. Россия вздыбилась из ничего! Из ниоткуда! Из крови и дерьма, из пепла и углей. Все это потому, что ты сказал тогда в ответ на мое предостережение вонючее, хабировское: «Пхе! Рябой, тупой, грузин…».

– Темнейший Князь! Я делал все что мог, – трясла Недира дрожь, – но Джугу вел Светлейший! Мои и ваши силы не смогли…

 – Я это уже слышал. Еще один провал от твоей спеси. Верхом на Нилусе в Германию прорвались «Протоколы сионских мудрецов» и гнусная антисемитская стряпня автомагната Форда! Их взялся тиражировать тот самый Эрих Людендорф. Шесть миллионов экземпляров этих книг влились в тевтонские мозги отравой юдофобии. И нация к войне возненавидела евреев, как био-вид. В итоге выпер и закаменел над всей Европой закон «М-концентраций»: фашизм в Италии, Испании, Германии и Португалии стал перемалывать мой кадровый потенциал. Он раздувал зажженные нами отдельные очаги «Сухого сена» и те, заполыхали европейским пожаром истребления иврим-хабиру.