СТАТУС-КВОта

– Он агроном в хозяйстве. Давление и гнет Чернобога рукам карательных служб. Смерть Лидии – жены. Частичная победа технологии его АУПа. Охота на него канадской корпорации «Монсанто». Посылка из Германии, в ней кукла, био-робот с программой ССО…

– ССО?

– Самосовершенствующийся организм. Они вдвоем противодействуют системе макрогеноцида в евразийском котле…

– В башке твоей дурацкой, которой трахнулся о землю, каша-вполголоса выцедил Евген – какая Колыма…спецслужбы… кукла-биоробот… что за бред?!

 – Кшатрий! Я ведаю все это потому, что восемнадцать лет приставлен к вам. Вы в картотеке Чернобога среди трех тысяч по России. И почти все, что происходит с вами – за этим его воля. Теперь вы… знаете вдвоем… что ж-ждет…в-в-а-с-с… – придушенно хрипел оракул.

Он задыхался. Ударил по земле крылом.

– Вы... смож-ж-ж-е-те… сопротивф-фляться… противостоять… если узнаете вам предназначенное… Я вам дарю… те п-пять… проц-цен-тов.

Уткнувшись клювом в землю, он долго дергал туловом, скрипуче перхал – кашлял.

Евген, ошпаренный смыслом предсказаний, вдруг поверил: все так и будет.

Из сказанного вороном выпирал железный каркас многосегментной, потаенной логики. Нахлынула и затопила гнетущая опасность перед враждебной, высшей силой, нависшей над ними. Посланец этой силы трепыхался перед ним.

Гадливо-неодолимое желание разделаться с этой тварью стало гаснуть. Дихотомическое азартное мышление: «да – нет», «плохо – хорошо», стало уступать место полихотомному многообразию. Где многомерность мыслей, основанных на предвидении событий, ушли от черно-белого тактического примитива, заменяясь радужным семицветьем стратегии.

Сидел перед ним исконный враг. Но ценность этого врага – кувшина, готового опростаться до самого донца за предоставленную даже в рабстве жизнь, была неизмерима.

– Ты грязен и вонюч. Тебя надо отмыть, – сказал Евген. Тяжелой, конвульсивной дрожью трясло клювастую химеру, скрипучий стон цедился из глотки.

– В чем дело?

– Он приговор-рил… меня. Отр-р-рекся и приговорил за разглашение Веды о вас.

– Ты хочешь выжить любой ценой?

– Любой! – свирепою тоской обрубил все связи с прошлым ворон.

– Теперь я господин бездомного калеки. Разумный господин. Отец и мать мои дадут тебе приют и пищу. У них есть дом с подворьем. Там будешь жить, и доносить обо всех замыслах, которые сумеешь уловить у Чернобога. И если я сочту, что твоя служба приносит пользу – ты сможешь снова через время подняться в небо.

– Мой господин, отнявший у меня крыло мне прирастит его? – неистовой и жгучей горестью полыхали желтые глазницы ворона.

– Я этого не говорил. Мои слова: ты снова сможешь подняться в небо. Я не обещаю никогда того, что невыполнимо. Но это надо заслужить. Мне нужен замысел Чернобога: что предназначено моей стране? Я отойду, вернусь с водой и щеткой. Готовь ответ.

– Дядь Вась, идем со мной, – сказал он Прохорову у машины, – мы скоро, еще минут пятнадцать-двадцать…

…Он поливал на спину ворону, смывая кровь и слизь. Василий Прохоров тер щеткой перья. Ворон говорил. Полуприкрыв глаза, постанывая в облечении под струями воды и щеткой, цитировала пернатая тварь провидческие клещи из стратегий, воплощенных в жреческих, древнейших манускриптах: Талмуде, Торе, Шульхан – Арухе, Галахое. Стратегия впивалась в индо-арийскую плоть, раздирая ее из века в век. Ворон цитировал:

«Народ под нашим руководством, воспаляемый нами, уничтожил свою аристократию, которая была его собственной защитой и кормилицей. Теперь же, с уничтожением элиты – аристократии, он попал под гнет наш и кулачества, разжиревших пройдох корчмарей и спекулянтов, насевших на рабочего и хлебороба безжалостным ярмом.

Царствующие – недоступно отгорожены нами от народа нашими представителями. Не имея доступа к своему народу, царствующие уже не могут сговориться с ним и укрепиться против нас. Разделенная нами зрячая царская сила и слепая сила народа потеряли для нас всякую опасность и значение, ибо отдельные друг от друга, как слепец без палки, они немощны.

Теперь идет замена царствующих на выскочек из народа. И она будет нарастать. Толпа – слепая сила. Выскочки, избранные из нее нами для управления, так же слепы, как и она сама, идущая к пропасти. Династическое, жреческое правление зиждилось на передаче: посвященный передавал сыну знание потайных приемов и ходов в политике, так чтобы никто об этом не ведал, кроме избранных династических членов и не мог выдать тайну управляемому народу…»

– Что за бред несет эта тварь?! – наконец прорвался брезгливый гнев из Прохорова. – Ты о ком, ворона?! О чем это она, Евген? Мы – шестая часть суши на планете, первыми вышли в космос, летают наши спутники и космонавты! Мы свернули шею Гитлеру, одолели за тринадцать лет разруху! И теперь любая сволочь, что на нас полезет, получит атомным кулаком по зубам! Кто властвует над нами, какая царская сила и почему народ слепой? Я из народа и я не слеп, ты слышишь, кикимора?!