Ставок больше нет

Габриэль допил кофе и всем корпусом повернулся налево, к колесу, оно крутилось так медленно, что казалось, время замирает. Он чуть было не уснул, наблюдая за шариком, но вовремя собрался с силами, чтобы хлопнуть отяжелевшей рукой по бархатному столу. Он даже не повернул голову, чтобы посмотреть, успела ли Мерилин поставить, и лишь наблюдал как на замедленной съемке, как шарик мягко и надежно ложится в номер 13. Габриэль заставил себя оторваться от колеса и обернуться – все было в порядке, крупье был занят тем, что собирал для него выигрыш.

Следующие два или три раза он поставил наобум и не угадал, затем долго ждал и выиграл. Потом начались провалы в восприятии, несколько раз он обнаруживал, что сидит с закрытыми глазами, и с трудом заставлял себя смотреть за колесом, чтобы в нужный момент ударить рукой по столу. Вращающееся огромное красно-черное колесо заполняло сознание и гипнотизировало, лишая воли. Габриэль не помнил, сколько времени это продолжалось, до того момента, когда раздался голос – «Ставок больше нет. Игра окончена». Он был очень благодарен тому, кто это сказал, избавившему его от необходимости открывать глаза, чтобы окончательно провалиться в блаженную черную пустоту.

14

Он брел босиком по ручью, вверх по течению, дно было песчаным и отражало солнечные блики, похожие на расплывчатые числа. Он мучительно всматривался в эти числа и никак не мог разглядеть, потом лег в прохладный поток. Струи омывали его целиком, вода была повсюду, и он лежал, погрузив в ручей голову и никак не мог напиться. Габриэль открыл глаза и сощурился на солнце за полупрозрачной оранжевой шторой. Потом приподнялся и сел в постели. В голове тут же зашумело, в висках застучало. Почувствовав, что губы ссохлись от жажды, он пошарил и рядом на прикроватной тумбе обнаружил бутылку с минеральной водой, бумажник, телефон и очки. Жадно припав к бутылке, Габриэль осушил ее, потом надел очки и огляделся.

Окружающий мир стал постепенно, с неохотой приходить в порядок. В большой и светлой комнате было очень тихо, не считая звуков воды, доносящихся, судя по всему, из ванной комнаты. Слева во всю стену были зашторенные окна, справа высокий шкаф-купе из стекла, перед кроватью стоящие полукругом бежевые пуфики окружали камин современного типа, уходящий толстой никелированной трубой в отверстие на потолке. Одежда его была аккуратно сложена на стуле.

Габриэль взял телефон и, надеясь неизвестно на что, проверил баланс банковского счета – сто двадцать два евро. В телефоне было несколько пропущенных вызовов от Фила и один – от закрытого номера. Почему-то сразу вспомнился вчерашний лысый мужчина, который следил (или так показалось?) за ним. Габриэль теперь был уверен, что когда-то видел его. Он встал, и голова тут же закружилась. Раздвинув шторы, он стал смотреть, как за деревянной оградой девочка лет семи училась кататься на лошади, придерживаемой за уздцы наездницей в красном камзоле.

– Пабаам!

От неожиданности Габриэль слегка вздрогнул и обернулся. Мерилин во всем великолепии стояла в дверном проеме, ведущем в гостиную, полностью одетая, и даже с макияжем. Он почувствовал себя голо и неловко от того, что на нем только трусы и майка, не скрывающие его худобы.

– Как самочувствие? Выспался? Пойдем на завтрак? А то скоро закончится, – она оглядела его фигуру, – тебе он точно не помешает.

Пока Габриэль раздумывал, на какой из вопросов ответить, или даже задать свои, более актуальные, Мерилин прошла мимо него, чтобы взять сумочку с тумбочки, обдав его знакомым ароматом. Остановилась совсем рядом и посмотрела ему в глаза.

– Да, ты вчера проиграл, – произнесла она, потом слегка улыбнулась. – И нет, мы с тобой не спали.

Габриэль прочистил горло и постарался тоже улыбнуться:

– Лучше бы все наоборот.

Она взяла его за голову, наклонила и мягким горячими губами дотронулась к его иссохшему рту. Когда он открыл глаза, она уже выходила из спальни, крикнув напоследок:

– Одевайся, жду тебя внизу!

Габриэль отыскал ванную и долго стоял под душем, переключая воду с горячей на холодную. Туман, засевший в голове, немного рассеялся, но все равно мешал сосредоточиться. Посмотрев на себя в зеркало, он немного задумался, потом избавился от усов и побрился одноразовой бритвой.

В ресторанчике на втором этаже было тихо и немноголюдно. Мерилин сидела у широкого окна, в которое пробивались слабые солнечные лучи, и ела творог, запивая кефиром. Габриэль пожелал приятного аппетита и уселся напротив.

– Вот, совсем другой человек! – произнесла она с набитым ртом, прикоснувшись вилкой к своей верхней губе.

Подошла девушка в форме и без лишних слов наполнила его чашку горячим кофе.

Откусив круасан и отпив из чашки, Габриэль наконец спросил:

– Глупый вопрос, конечно, но все же. Как я тут очутился? Ничего не помню.

Мерилин назидательно произнесла:

– Вот что бывает, когда меня не слушают, сколько раз говорила – давай уйдем. Ты просто отключился, менеджер позвал охранников, и тебя принесли в номер.