Ставок больше нет

– Спасибо, это лестно. Но, во-первых, таких традиций нету, еще древние викинги обязательно брали на военный совет одну женщину…

– Одну на всех? – хохотнул Фил.

Мерилин слегка улыбнулась, давая понять, что оценила шутку, затем посмотрела на Габриэля:

– Во-вторых, я знаю, где и кем ты работаешь… математик. – Она пожала плечами.

Фил перебил ее:

– А что, он и правда кандидат математических наук.

Мерилин продолжила:

– Чтобы заселить тебя в номер, мне пришлось порыться у тебя в карманах в поисках какого-нибудь документа. И я видела в бумажнике твое рабочее удостоверение.

Габриэль молча кивнул, мысленно подивившись своей безалаберности. Идя на такую игру инкогнито, наклеив фальшивые усы, можно было бы догадаться хотя бы документы оставить в машине. Хотя, с другой стороны, ничего не предвещало такого поворота событий.

– Еще в бумажнике я увидела счет на операцию Софи, и вспомнила твои слова про помощь маленькой девочке… Собственно, мне еще в казино стало все понятно. Насколько это срочно? Я имею в виду операцию?

– Сегодня ее перевезли в интенсивную терапию, – отозвался Габриэль. – Завтра должен из Израиля прилететь хирург.

– Ясно, значит завтра, – задумчиво сказала Мерилин. Она откинула волосы и посмотрела на Габриэля. – Ну что, математик? Предполагаю, что и усы твои были ненастоящими?

Заметив недоуменный взгляд Фила, она сочла нужным объяснить свою осведомленность.

– Я тоже время от времени играю, да что там… часто играю, и достаточно пообщалась с работниками казино, чтобы знать, что им строго запрещается играть.

Габриэль почувствовал одновременно и досаду на себя, и некоторое облегчение. Он кивнул:

– Ну да, все так. Меня вчера узнали в казино, несмотря на эти усы, и теперь хотят шантажировать.

Фил перебил его:

– Стоп, стоп. Брат, какой же это шантаж? Шантаж – когда заставляют поступать так, как ты не хочешь, в обмен на нераскрытие нежелательной для тебя информации. В твоем же случае тебе не нужно ничего делать. Вернее, нужно, но ты ведь это и так делаешь каждый день. То бишь это не шантаж, верно?

Последнее было адресовано Мерилин, которая в свою очередь спросила:

– И чего хотят?

Габриэль сказал:

– Записать сегодня в вип-зале их игру, от начала до конца.

Фил развел руками, что мол вот оно, свидетельство его правоты. Габриэль потер виски:

– Если игра честная, как он может заявлять, что выиграет? Я вообще не понимаю, для чего им нужен!

– Да какая разница! – С жаром произнес Фил, махнув в воздухе трубкой. – Делай свою работу, и получай эти деньги. А может он придурок какой-то, уверен, что выиграет, но на самом деле проиграет. Кстати, при таком раскладе ты ничего не получишь, и тем более не стоит сейчас морально-этическими разборками заниматься. Это единственный шанс сейчас раздобыть деньги, чего тут думать вообще!

– А сколько нужно на операцию? – спросила Мерилин.

– Шестьдесят штук, – отозвался Фил.

Мерилин смотрела на Габриэля.

– Я тоже хочу помочь. На карте у меня совсем немного осталось, после вчерашнего…

Габриэль при этих словах прикрыл глаза.

– Можно машину продать, – задумчиво продолжала Мерилин, – хотя нет, этого мало…

– У меня вообще была мысль квартиру продать, – отозвался Фил, – но времени в обрез, не успел бы, а сейчас и подавно.

– Не надо никому ничего продавать. Я разберусь, – сказал Габриэль.

– Как ты собираешься разбираться? – вскинулся Фил. – Запиши чертову игру и забирай деньги.

Мерилин тихо сказала:

– А что, в самом деле?

Фил постучал трубкой о край пепельницы, вытряхивая трубку, и сказал:

– Ок, без эмоций давай. Иди к шефу и расскажи. Мол, я тут вчера случайно поиграл за городом с наклеенными усами, меня вычислили люди и предупредили, что сегодня собираются обыграть наше заведение?

Габриэль энергично потер лицо ладонями, отчего очки слетели и повисли на шнурке.

– Меня хотят как-то использовать, а как – пока не пойму.

Фил докурил трубку и достал из кожаного мешочка складной ножичек и ёршики.

– Тебя ведь невозможно провести, что касается игры. Сам прекрасно знаешь, за столько лет… Нечего тебе так за казино переживать, если бы твой босс был человеком, сейчас мы бы не сидели тут и не гадали, что делать.

Прочистив ёршиком мундштук, Фил посмотрел в него на просвет.

– Этот босс, – пояснил он Мерилин, – зажал годовой бонус Габриэля, которого бы хватило на операцию девочке.

– А почему так получилось? – спросила Мерилин Габриэля.

Тот встряхнул головой:

– Да так, долго рассказывать. Я сам виноват. Расхождение мнений по одному крупному клиенту.

Мерилин поднялась с дивана, поставила чашку на столик, провела руками по бедрам, разглаживая платье. Прошла бесшумной походкой на кухню и растворила одну из створок окна. Клубы сизо-голубого дыма стали расслаиваться и медленно потянулись в сторону кухни.

Габриэль поежился и посмотрел на часы, висевшие над диваном. Фил, заметив это, собрал со стола все трубочные принадлежности. Габриэль поднял голову.