Степные рубежи России

В 1487 году, благодаря браку Менгли Гирея и Нур-Султан, вдовы казанского хана Ибрагима, Иван III получил новый повод вмешаться в казанские дела, на этот раз более успешно. Когда Нур-Султан написала Ивану с просьбой поддержать ее сына Мухаммеда-Амина, бежавшего из Казани в Москву, Иван воспользовался случаем, чтобы начать новый поход на Казань. Он отправил татарскую конницу Нур-Девлета против Большой Орды, а московские войска – против Казани. В августе 1487 года Иван торжественно сообщил своему союзнику Менгли Гирею, что его войска взяли Казань, свергли и увезли в Москву Алихана (Алегана) и его семью и возвели на трон Мухаммеда-Амина[262].

Казань было бы невозможно захватить без помощи Менгли Гирея и Нур-Девлета. В то время как Менгли Гирей беспокоил Орду из Крыма, Нур-Девлет устраивал набеги из московских земель; именно они не позволяли Орде оказывать помощь осажденной Казани. Уцелевшие сыновья покойного хана Ахмеда, Муртаза и Сеид-Ахмат (Седехмат), постарались столкнуть Нур-Девлета с его братом и давним соперником, Менгли Гиреем. Осенью 1487 года Муртаза написал Нур-Девлету, заклиная его покинуть Москву и объединить силы против Менгли Гирея.

В этом письме Муртаза обращался к Нур-Девлету как к брату и хану (царю) и называл его «вере нашей подпора, бесерменем и бесерменству нашему помочь». Муртаза напоминал Нур-Девлету о том, что его отец, хан Ахмед, был некогда другом Нур-Девлета, покуда Менгли Гирей не посеял между ними рознь, и сообщал, что Муртаза вновь желает мира. Он окончил письмо упреком, что Нур-Девлет служит Москве: «Про твое величество, своего брата, что ты живешь промеж неверных, непригож ся видеть так… Нечто из тое из поганые земли избыти захочешь мысль твоа будет, ино яз к Ивану… о том же грамоту свою послал есми»[263]

. По-видимому, призыв к исламской солидарности должен был подкрепить вполне прагматические цели Муртазы, желавшего войны против Менгли Гирея.

Иван в большей степени, нежели кто-либо другой, извлек выгоду из бесконечного соперничества Крыма и Большой Орды. И Муртаза, и Сеид-Ахмат отправляли послов в Москву, стремясь добиться, чтобы в их конфликте с Крымом Иван занял нейтральную позицию[264]. Обеспокоенный тем, что Нур-Девлет превращается в угрозу для него, Менгли Гирей попросил отправить его обратно в Крым. Но Иван отказал ему, заверив своего союзника, что исходит исключительно из его же собственных интересов. На протяжении нескольких лет Иван продолжал отговариваться тем, что присутствие Нур-Девлета в Крыму может быть опасным для Менгли, поскольку «колко лет брат твой Нурдовлат на царстве был, а те же люди ему служили, которые ныне у тебя». Наконец, в 1489 году он пообещал отпустить Нур-Девлета, если таково желание Менгли Гирея

[265].

В действительности Нур-Девлет так и не уехал в Крым; впрочем, и на службе у Москвы он больше, судя по записям, не появлялся. Его имя попросту исчезло из всех записей. В 1490 году татарский контингент на московской службе возглавлял сын Нур-Девлета Сатылган, а на следующий год, когда Менгли Гирей попросил Ивана отправить против Орды Нур-Девлета, его снова заменил Сатылган. Предполагается, что Нур-Девлет умер в Москве около 1491 года[266]

.

Вопрос о возвращении Нур-Девлета стал первым симптомом грядущих конфликтов Москвы и Крыма. Их союз, безусловно, был основан на общности интересов, и, вероятно, союзники не испытывали особого доверия друг к другу. Менгли Гирей, будучи не готов положиться на Ивана, беспокоился, как бы его брата не использовали против него. В свою очередь, Иван, вероятно, опасался, что возвращение Нур-Девлета обеспечит Крым лидером, хорошо осведомленным о дорогах в Москву и о ее оборонительных сооружениях. Он не желал идти на такой риск, даже если это означало столкновение с Менгли Гиреем. Спустя двадцать лет аналогичная ситуация возникнет вокруг Абдуллатифа, сына Нур-Султан и казанского хана Ибрагима, вновь свидетельствуя о возросшей уверенности московских князей в своих силах.

После победы над Казанью значение Ивана в Степи возросло неимоверно. Взятие Казани в 1487 году подарило Ивану контроль над городом, игравшим важнейшую роль для торговых интересов ногайцев. Вскоре после падения Казани посланцы Абак-хана и ногайских мирз Мусы и Ямгурчи прибыли в Москву, чтобы заверить великого князя в своей дружбе, попросить у него права беспошлинной торговли и потребовать освобождения свергнутого Алихана и его семьи. Несмотря на суровый тон письма Абак-хана, Иван ответил, что будет считать друзьями лишь тех, кто станет союзниками нового хана Казанского. Возвращать Алихана он не намеревался[267].

Пока Большая Орда воевала с Крымом, Иван установил полный контроль над Казанью. Мухаммед-Амин, которого Иван называл «братом и сыном», тем самым не оставляя вопросов по поводу своего главенства, полностью зависел от великого князя Московского. Когда же Мухаммед-Амин пожелал заключить союз с ногайцами, женившись на дочери Ямгурчи-мирзы, и казанский хан, и Ямгурчи были вынуждены обратиться к Ивану за разрешением[268].