Стерегущие золото грифы

– Хозяин с женой там же живут, а дочку они выдали замуж в большой стан, – ответил парень. – Да только она…

– Замуж? – перебил Энгир, не дослушав. – Прости, пожалуйста, мне нужно идти. Спасибо.

Энгир развернулся и чуть ли не бегом направился туда, откуда пришел. Большой стан располагался в той же стороне, только на развилке нужно повернуть налево, насколько он знал. Незнакомый парень почесал затылок, пожал плечами и пошел по своим делам, подобрав тяжеленный молот, который он на время недолгого разговора с Энгиром положил на землю.

Энгир решил идти днем и ночью – так он доберется на день раньше. Его не тревожило, что Агуна замужем за другим. Она увидит Энгира, выслушает его историю, возьмет в руки самородки и не захочет больше расставаться с преданным поклонником. Они убегут тайком и начнут новую жизнь далеко отсюда. Трех блестящих камней им хватит. Еще и на украшения для Агуны останется.

Большой стан ошеломил Энгира: он и не представлял, что есть в мире такие крупные и шумные селения. Здесь слишком много людей, но должен же найтись хоть кто-нибудь, кто знает Агуну. Люди отрицательно мотали головами и пожимали плечами. Прелестная и нарядная в родном краю, здесь Агуна потерялась среди дюжин таких же девушек.

Наконец женщина средних лет кивнула на вопрос, не знает ли она Агуну из кузнечного поселения. Она боязливо оглянулась, будто не хотела, чтобы ее видели с Энгиром.

– Пойдем, – решилась она и поддернула лямки наполненной шерстью плетеной корзины, висевшей у нее за спиной.

– Ты отведешь меня к ней? – обрадовался Энгир. – Только мне нужно так, чтобы я не попался на глаза ее домашним.

– Отведу. И никто тебя там не увидит. А ты пока расскажи мне, кто ты такой и зачем ищешь Агуну.

Энгир простодушно подчинился. Он поведал все, смолчав только о слезах солнца. Уж слишком большую они представляли ценность. Увлеченный собственным рассказом и счастливый в предвкушении встречи, он почти не обращал внимания на дорогу и не задался вопросом, зачем они ушли из стана.

Женщина остановилась на краю ущелья. Вниз уходила отвесная стена, из которой выпирали неровные каменные глыбы. О них ударялся срывающийся сверху белый водопад, поднимая в воздух облака брызг. Неподалеку, где стена не была такой крутой, виднелись выдолбленные в ней ступени, ведущие на дно ущелья.

– Почему мы здесь? – непонимающе улыбаясь, спросил Энгир.

– Здесь Агуна убила себя, – прямо сказала женщина. – Она разбилась о камни. Там, внизу. Теперь на этом месте текут подземные воды, видишь?

Поток, становящийся водопадом, вытекал прямо из стены ущелья, словно в ней нарочно сделали пробоину. Вода стремительно срывалась в бездну, как когда-то сорвалось тело Агуны.

– Почему она убила себя? – прошептал Энгир, зачарованно глядя вниз и все еще не понимая только что услышанных слов.

– Кто же может знать, кроме нее самой? А после того, что ты рассказал, разве сам не можешь догадаться? Видно, крепко она любила тебя…

– Она не любила меня совсем, – мрачно возразил Энгир.

Исступленное отчаяние постепенно завладевало им, распространяясь дрожью от кончиков пальцев по всему телу.

– По этим ступеням получится спуститься?

– Да. Их велел выдолбить отец Агуны, чтобы поднять тело дочери из ущелья. Это заняло больше времени, чем ему хотелось, но другого пути на дно мы не знали. Только косточки и удалось достать. Пойду я. А ты побудь тут, поговори с ней…

Но Энгиру нечего было сказать. И бояться больше было нечего, поэтому головокружительная высота ничуть его не беспокоила. Он побрел по опасному спуску, размышляя о том, может ли любовь убить. Если та женщина была права и Агуна бросилась в пропасть, устав его ждать, это значило только одно – она и правда любила его. Пусть лучше ей было бы все равно! Пусть бы она и думать об Энгире забыла! Пусть бы и дальше насмехалась над ним и его подарками – даже если это слезы солнца! Пусть бы Агуна жила.

Как могла она подумать, что Энгир к ней не вернется? На сколько дней, или лун, или зим он опоздал? На сколько? Жестокая, не смогла дождаться… Сколько он терпел и ждал, сколько молил ее о любви и ни разу не помыслил о смерти! Теперь это оказалось напрасным. Его странствия и глупые попытки – все впустую. И тяжесть самородков в суме, до этого приятная, тянула к земле.

В ущелье дул незатихающий ветер. Его завывания звучали музыкой, подходящей моменту. Энгир вошел в мелкую воду, текущую уже по пологой земле и уходящую под гору на противоположной стороне ущелья. Вынув слезы солнца, он отбросил суму прочь. Протягивая руки и поднимая голову, словно обращаясь к водяному потоку, он сказал:

– Я принес тебе слезы солнца, Агуна. Пойдешь за меня? Теперь пойдешь за меня?

В его глазах плескалось безумие. Бледные губы шевелились, не произнося слов. Он разжал пальцы, и три самородка с гулким плеском по очереди упали в воду.