Стигал

– Может, не только российских. Так вот им и коридоры создают, и пиар, и лечение и прочее-прочее. Почти концерт, кровавый спектакль. В кошки-мышки играют. И я все это понимаю, порою хочу на все плюнуть и поступить, как вы советуете… Но не могу, теперь не могу. Ребят бросить не могу. Да и эти не дадут – все-таки мы с вашим сыном им временами жару давали. Так что нас не простят. Вот видите, как взялись. Кто-то и на сей раз сдал. А может, и вычислили. Такая техника – со спутника спичечный коробок видят. И мы перед этой махиной ничто.

Он глубоко вздохнул, задумался и чуть погодя уже совсем печальным голосом продолжил:

– Говорят, здесь скоро будут перемены. Хорошие перемены. Но до этого надо дожить. И видно, до этого с такими как мы хотят полностью рассчитаться. Чувствую, кольцо сжимается, кто-то «стучит», и я примерно догадываюсь… Накануне как бомбанули – прямой наводкой. Половину уложили, трое раненых. А мы – четверо – случайно уцелели, на вылазке были…

– Вам машина нужна?

– Нужна. И именно такая как ваша – вездеход. Ха-ха, увидели, думали сам Бог послал. Но вашу не тронем… О, ваши вещи принесли.

Как из-под земли рядом появилась тень. Я вышел из машины. Передо мной очень худой, совсем юный парнишка – только редкая поросль появилась на лице, взгляд грустный, подавленный, тусклый.

Я взял у парнишки свои вещи и, надевая куртку, Руслану сказал:

– Забирай машину.

– Да вы что! – Руслан выскочил из машины.

– Забирай, – повторил я.

– А вы как?.. Вас за это…

– Разберусь. А вам нужнее.

– Да, до рассвета мы далеко бы убрались, ребят надо спасти, – он меня крепко обнял. – Спасибо! Я знаю, на что вы себя обрекаете.

– Ерунда, – бросил я. – Только просьба… две просьбы.

– Говорите, – он как бы стал по стойке смирно.

– Брось это дело!

– Не могу. Поэтому ваш сын вас избегает.

– Как с ним связаться?

– Не знаю… Этим всем ведает… – и он ошарашил меня, назвав имя внука дяди Гехо.

– А как его найти?

– Это я тоже не знаю… Что-то пропал.

Он торопился, конечно же, торопился, но мое любопытство разыгралось:

– Погоди, Руслан. Вроде для тебя, то есть для твоего отряда, он миллион долларов вымогал.

– Миллион?! Вот это аппетит! Нам штук сто – все проблемы решил бы… Хм, миллион!

А я тут о своем:

– А ты знаешь, что у него удостоверение работника спецслужб?

– Знаю, а как иначе? Через кого же мы связь держим. Ваш сын его рекомендовал, сказал, что его дед Гехо был – скала!

– Это так! – подтвердил я.

– А не обмельчал род?

– Весь народ, кажется, обмельчал, – выдал я диагноз. – Все стали падкие на деньги.

– Да, – подтвердил Руслан, – деньги решают почти все.

– А вам зачем деньги? В лесу? В горах?

– Оружие, медикаменты, еда – ничего в лесу не растет. Все, даже проход у одних федералов покупаем, с другими воюем… Да и хочу я этих молокососов за кордон отправить.

– Вот об этом, – чуть не вскрикнул я, – и хотел тебя попросить.

– Я их не звал! – нервно выдал Руслан. – Их всех, как и меня, как и вашего сына, сюда загнали. И мочат потихоньку.

– А польза?

– Стоп! – резко перебил он. – Не все деньгами измеряется и деньгами делается. Туда все без денег пойдут. А я, даст Бог, не на коленях. Ха-ха-ха, – вдруг он засмеялся, крепко обнял меня. – Я вас так люблю и уважаю… Нам надо… – он очень торопился, а я о своем:

– Так, значит, сын, говоришь, в Грузии лечится? А точнее – где он конкретно?!

– Внук дяди Гехо должен знать, – Руслан так почему-то обозвал этого типа. – Только на нас ли внук теперь служит? Мы-то ему не платим. Да и вообще – достойный ли он внук дяди Гехо?.. Мне попадется – вмиг выясню, – он вновь меня обнял и на ухо:

– Спасибо… Простите, поймите, прощайте.

Он отдал несколько команд. Сам сел за руль. Чуть отъехал, остановил машину. Выскочил, подбежал ко мне:

– Будут вопросы – вы нас не видели, в контакте не были… Машину оставили здесь, пошли к пожару, а пришли – увели. Кто? Не знаете… Спасибо! – он вновь меня обнял, улыбнулся, как-то сразу помолодел. – Вас увидел, словно каникулы или отпуск дома провел… Все будет отлично! Скоро маму увижу. Аллах1у Акбар!

…Где-то через месяц-полтора очень поредевший отряд Руслана при переходе голых альпийских гор был обнаружен авиацией, в очередной раз попал в засаду и сам Руслан, был тяжело ранен, а кольцо сжималось. И тогда он приказал кому-то из товарищей добить его. Оказалось, что патронов уже не осталось. Тогда Руслан дополз до выступа отвесной скалы и полетел вниз, крикнув только одно слово «Мама-а-а!..»

30 апреля, ночь

Интересно, а что я закричу, когда полечу? Нет, я полечу не со скалы, я полечу на дельтаплане. И я уверен, что это будет не единственный прыжок. Не первый и последний, а еще много-много раз. Я уже от предвкушения этого кайфую. Дельтаплан я, конечно же, еще не починил. Но я инженер, и запчасти уже есть – так что через несколько дней, ну пусть неделю, я его сделаю как положено и назову в честь друга «Максим – 2». «2» – потому, что это уже в неком роде копия с оригинала. Но мне кажется, это для меня даже весомее – сам чинил.