Стихи

Бывают ночи: только лягу,в Россию поплывет кровать;и вот ведут меня к оврагу,ведут к оврагу убивать.Проснусь, и в темноте, со стула,где спички и часы лежат,в глаза, как пристальное дуло,глядит горящий циферблат.Закрыв руками грудь и шею —вот-вот сейчас пальнет в меня, —я взгляда отвести не смеюот круга тусклого огня.

Оцепенелого сознаньякоснется тиканье часов,благополучного изгнаньяя снова чувствую покров.Но сердце, как бы ты хотело,чтоб это вправду было так:Россия, звезды, ночь расстрелаи весь в черемухе овраг[3].

Берлин 1927 г.

Паломник

Хозяин звезд, и ветра зычного,   и вьющихся дорог,бог-виноградарь, бог коричневый,

   смеющийся мой бог,позволь зарю в стакан мой выдавить,   чтобы небесный хмельпонес, умчал меня за тридевять   синеющих земель.Я возвращусь в усадьбу отчую   средь клеверных полей;дом обойду, зерном попотчую   знакомых голубей.Дни медленные, деревенские…   ложится жаркий светна скатерть и под стулья венские

   решеткой на паркет.Там в доме с радужной верандою,   с березой у дверей,в халате старом проваландаю   остаток жизни сей.Но часто, ночью, гул бессонницы   нахлынет на постель,тряхнет, замрет и снова тронется,   как поезд сквозь метель.И я тогда услышу: вспомни-ка   рыдающий вагони счастье странного паломника,   чья Мекка там, где он.

Он рад бывал, скитаясь по миру,   озерам под луной,вокзалам громовым и номеру   в гостинице ночной.О, как потянет вдруг на яркую   чужбину, в дальний путь,как тяжело к окну прошаркаю,   как захочу вернутьвсе то дрожащее, весеннее,   что плакало во мне,и – всякой яви совершеннее —   сон о родной стране.

1927 г.

Сновиденье