Стихи и эссе

Оден — Да, они мне кажутся состоявшимися, хотя, Вы естественно намного более заинтересованы в том, что делаете в настоящее время, чем в том, что уже сделали.

Вопрос — Как Вы решаете, что Вы будете писать?

Оден — Происходят две вещи. Всегда в данной ситуации, в моем сознании два момента: во-первых, предмет или предметы, которые меня интересуют и, во-вторых, определенные технические вопросы — они могут быть метрическими, они могут быть связаны с дикцией, или что-либо еще. Технический интерес ищет правильную тему для воплощения; тема ищет правильную форму. Когда эти вещи объединяются — Вы в состоянии что-нибудь написать. Идеальная реакция, которую каждый надеется получить от читателя, "О, я знал, что все время, но никогда не понимал этого прежде." Поэзия, конечно же, не самовыражение. Все, что Вы можете сказать, это то, что думает каждый из нас, поскольку человек имеет уникальную перспективу в своей деятельности. Каждый считает, что сообщает нечто о реальности близкой нам всем и достаточно интересно хочет поделиться этим с другими людьми.

Вопрос

— Вы считаете, что Вы можете написать хорошую поэму, которая дает нечто поэту, но которая ничего не может сообщить читателю?

Оден — Если поэма не может ничего сообщить, значит что-то с ней не так. Если кто— нибудь спрашивает о чем поэма, я говорю, что спрашивать меня — не самая лучшая идея. О чем поэма — результат диалога между словами на странице и спецификой читателя, которому случилось их прочитать. У всех своя ситуация. Поэт всецело вне ее рамок.

Вопрос — Вы когда-либо возвращаетесь и исправляете стихи?

Оден — О, да, потому что я очень согласен с Полем Валери, который сказал: "поэма всегда незакончена; она только оставлена." Это не то, что каждый пересматривает мысли, но каждый знает, что язык ошибается, являясь слишком неопределенным или немузыкальным. Вы чувствуете, что "я хочу сжать это." Никогда нельзя сказать, насколько хорошо или плохо нечто, что каждый пишет, но можно сказать — не всегда сразу, но рано или поздно — подлинная ли поэма, то есть, действительно переписана набело или черновик. У меня есть стихи, которые я расцениваю, как черновики. Для всех поэма может быть весьма хорошей, но я не должен был написать ее.

Вопрос

— Приведите пример.

Оден — О, например "1 сентября 1939." Слишком много риторики.

Вопрос — Я читал кое-что Вы написали в сотрудничестве. Как Делия.

Оден — Честер Kaллман и я сочинили четыре либретто: один для Стравинского, три для Хайнца, и теперь мы только что сделали одно основанное на "Тщетных усилиях любви" [305]

для Николая Набокова[306]. Я думаю, что премьера состоится в Сполето в следующем году. Это — огромное развлечение. Люди часто не понимают, произведение созданное в сотрудничестве; оно формирует одного автора, который отличается от каждого автора в отдельности.

Вопрос — Поскольку иногда я удивляюсь, если я копирую что-нибудь и приписываю это Вам то…

Оден — Часто критики понимают это неправильно, объясняя наш замысел. Любопытный момент касающийся либретто, Честер Kаллман и я обнаружили, что, если Вы пишите арию или ансамбль, у вас естественно зарождается свое мнение относительно мелодии. Естественно Вы ни слова не говорите об этом. Каждый раз Стравинский или Хайнц давали нам повод так думать, потому что это показывало, что так или иначе или другими словами можно предложить музыкальные идеи.

Вопрос

— Вы считаете такой подход должен быть использован при обучении поэзии?

Оден — Я не знаю, насколько поэзию возможно преподавать вообще. Вы можете заставить людей читать и рассказать им кое-что о технике. В итоге, большинство людей делает две вещи: прежде всего, будучи молодыми они находят модели-ориентиры. Моей первой моделью был Томас Харди [307]. И, во-вторых, общаясь с вашими сокурсниками, которые пишут, Вы можете сравнивать работу друг друга. Если Вы действительно хотите, улучшить обучение, и желаете достичь этого, более опытные ученики должны давать только свою собственную работу. Я очень сомневаюсь, можно ли поэзию преподавать. Было время, конечно, если Вы возьмете уэльсских бардов, когда это было профессией такой же, как доктор, где Вы служили в учениках. Поэзии Вы должны обучаться частным образом.

Вопрос — А что вы думаете должно применяться в классах английской литературы?

Оден — Академические курсы. Я всегда отказывался иметь какое-либо отношение к современной литературе. Я только давал курс о литературе восемнадцатого столетия. Одна вещь, которая озадачивает меня, что студенты теперь хотят курсы по современной литературе. В то время, когда я был студентом, современная литература было чем-то что касалось нас непосредственно, и я думаю, мы были достаточно информированы. Мы даже не думали подойти к преподавателю с предложением: "Нам нужен курс."

Вопрос — Вы когда-либо сожалели, что стали поэтом, особенно в раннем возрасте?