Стихия страха

– Ну что вы, что вы!.. Я не верю в эти совершенно глупейшие нелепости о вас, но другие же говорят… – он замялся и дернул себя за волосы. – Это ужаснейший кошмар! В середине учебного года остаться сразу без двух профессоров. Но вы проведете сегодня открытую лекцию по основам богословия? На нее уже столько желающих, что я никак не могу ее отменить…

– Проведу, – спокойно ответил я, вставая. – Это все?

Он дернул на себе воротник рубашки и без сил рухнул в кресло, картинно возведя очи к небу. Меня раздражало его поведение, в глазах мельтешило от суетливых движений.

– Вы поймите меня правильно, – он опять завел свою песню и доверительно перегнулся ко мне через стол. – Единым клянусь, никому не скажу, но мне надо знать, понимаете? Ведь если профессор Камилли жив и в скором времени вернется, то надо планировать расписание…

– Что? – я уставился на ректора в изумлении, гадая, не тронулся ли он умом. – Вы о чем? Профессор покончил с собой, его тело давно кремировали и…

– Да, но ведь говорят, что тело-то было не его! Или врут? – этот живой комок нервов опять вскочил с кресла и заметался по комнате. – Нет, вы поймите меня правильно…

– Сядьте на место! – не выдержал я. – И хватит причитать. Что еще за новые слухи?

– Совершеннейший абсурд! – ректор дернул себя за волосы и с ужасом уставился на рыжий комок, оставшийся в руках. – О Боже, я полысею от этих потрясений!

– Вы можете объяснить, с чего вы решили, что профессор Камилли жив? – я призвал на помощь всю выдержку.

– Говорят, что сожгли не его тело, и что профессор жив. Говорят, что вы знаете, где он, – пробормотал ректор потерянно. – Что вы сами… Сами его прячете… И в сговоре с помчиком Овьедо…

Я вышел из кабинета ректора в полной задумчивости. Слухи о моем пристрастии к мальчикам определенно распускала Лидия. Мотивы ее понятны, она в ярости и злится, пытаясь ударить побольнее… Но зачем ей это нелепое вранье о том, что профессор жив? Чего она добивается? Или же это не она? Фарид и Алекс до сих пор разгуливают на свободе, несмотря на предпринятые шаги. Когда я узнал о смерти вояга Наварро, было уже слишком поздно. Решение свалить вину на беглого Фарида принял отец Валуа, позднее убеждая меня, что он сделал это для защиты интересов Святого Престола. В свете конфликта с воягом Наварро все действительно выглядело так, как будто церковь могла быть заинтересована в его устранении. Но обвинить Фарида еще и в том, что он – Серый Ангел, виновный в смерти кардинала, было совершеннейшим абсурдом. Тьфу ты, привязалось же от ректора!

Я до сих пор ломал голову над тем, как Серый Ангел узнал о Зеленом зале. Даже допуская, что у него имелись осведомители среди стражников, все равно было непонятно, как он мог среагировать так быстро. Утром стало известно об убийстве вояга, а днем уже по всему городу висели портреты Фарида. За остаток дня ему надо было не только разузнать, что произошло, но и подготовиться. Почему Серый Ангел выбрал целью именно святыню? Если бы я только уговорил отца Валуа выставить охрану возле Зеленого зала, то возможно… Но единственной препоной на пути злодея стал ночной смотритель, который банально проспал его появление.

Я остановился напротив массивных дверей лекционного зала и глубоко вздохнул, изгоняя тревожные мысли. Меня ждут студиозусы, и я должен дать им то важнейшее, что может дать богослов – понимание природы веры и Господа Единого. А все остальное может подождать.

К моему удивлению, аудитория была переполнена. Были заняты даже ступеньки в боковых проходах. Похоже, ректор Ханаха решил объединить несколько курсов, чтобы закрыть дыры в расписании. При моем появлении все разговоры смолкли. Необычная для этого времени года жара чувствовалась даже здесь, заставив меня пожалеть о надетой мантии. Я прошел за кафедру и кивнул бледному ассистенту, потом перевел взгляд на слушателей, намереваясь начать, но слова застряли в горле. В переднем ряду сидела Лидия. Ее нелепое ярко-розовое платье настолько выделялось среди прочих темных одежд студиозусов, что не заметить ее было невозможно при всем желании. Я вцепился в кафедру, пытаясь успокоиться.

– Почему в зале посторонние? – процедил я, обращаясь к ассистенту.

Бедняга пожал плечами:

– Открытая лекция же… Откуда мне знать?..

Демон, я и забыл! Лидия довольно улыбнулась и откинула с обнаженных плеч завитые локоны. Я нахмурился, внезапно сообразив, что эта ненормальная вырядилась, словно кукла. Длинные завитые локоны, лента в волосах, шелковое розовое платье и… Вдруг нестерпимо стало любопытно, какого цвета у нее башмаки. На Лилит они были золотые.

В зале стали перешептываться, и я сообразил, что молчал слишком долго, уставившись на непозволительно глубокий вырез ее платья.

– Госпожа Хризштайн, – откашлявшись, сказал я. – Вы находитесь в храме знаний. Проявите уважение и не позорьте его неподобающим видом.

– А что не так с моим видом?

– Прикройтесь.

Лидия лишь пожала плечами и неожиданно послушно набросила на себя меховую накидку. Я начал лекцию, решив игнорировать ее присутствие.