Стихия страха

– Никак, – тяжело уронил он. – Ты даже не понимаешь, что натворил. После Синей войны отношение к божественным откровениям сильно изменилось. Все изменилось. Наследие предков было утеряно, цикл прерван, а мы оказались один на один с мраком безумия, наступающим на наши земли. Своей глупой ложью ты подарил ложную надежду на то, что Единый не отвернулся от нас. Господи, Кысей, да тебя наизнанку вывернут, чтобы узнать подробности!

Мне стало не по себе. Отец Георг явно знал не меньше, чем отец Валуа, упомянувший двухсотлетний цикл и возвращение проклятого, из рода которого «никто никогда уже больше не вернется». Я осторожно спросил:

– Как с этим связан шестой?

Старик вздрогнул и поджал губы.

– Кто тебе сказал о нем?

– Отец Валуа.

Церковник покачал головой.

– Забудь. Ты должен открыть правду. Я надеюсь, что ты не настолько ослеплен этой женщиной, чтобы ради нее лгать Святому Престолу. Да и не получится у тебя. Не умеешь ты врать.

– Почему же лгать? – необычайная ясность ума вдруг овладела мной. – Разве не говорил Акватос Квирский, что истина – в сердце говорящего? Вспомните слова магистра Солмира, что величайший божественный дар человеку – это воля творения через веру. Я хочу и буду верить в то, что мне явился святой Тимофей. Буду верить в то, что он заговорил со мной, пусть и устами безумицы. Буду верить в то, что благодаря силе молитвы и искренней вере, город был спасен от уничтожения. Я верю в то, что Единый не отвернулся от нас. А еще я сделаю все для того, чтобы в это поверили остальные!

Старик потрясенно смотрел на меня, не в силах вымолвить ни слова.

– Простите меня, святой отец, – я склонил перед ним голову, – и поверьте мне первым, прошу вас. Ваша вера сделает меня сильней.

Наставник молчал довольно долго. Я терпеливо ждал, не поднимая головы. Наконец он вздохнул и произнес:

– Глупый мальчишка… Вера – не игрушка, чтобы так беспечно разбрасываться ее силой… Но я верю тебе. Благослови тебя Единый…

– Господин инквизитор! – ко мне сквозь толпу пробирался Антон. – Подождите, пожалуйста!

Я не хотел его видеть. Ни его, ни его сестру. Но скрыться было невозможно. Рыночную площадь уже разобрали от завалов, и теперь на ней было не протолкнуться. Предприимчивый люд из уцелевших окрестных деревень торопился выгодно продать товар. Ударили сильные морозы, и цены на уголь, как и на древесину, солому и прочие строительные материалы, резко взлетели.

– Господин инквизитор! – Антон упрямо ухватил меня за рукав, останавливая.

– Я тороплюсь, – попытался я избавиться от мальчишки.

– Пожалуйста, выслушайте меня. Хриз совсем плохо…

– Что она опять учудила? – довольно резко спросил я.

– Я не знаю, что с ней. Когда мы вернулись, она еще меня узнавала, хотя и не отвечала. А сейчас… – юноша запнулся, а я нахмурился.

Я не видел Лидию с того момента, как довел ее до дома и убедился, что она зашла в него. Я был даже рад, что она не вмешивается и не крутится под ногами, но теперь мне сделалось тревожно.

– Что сейчас?

– Она просто лежит в кровати, уставившись в одну точку, и ни на что не реагирует, – в голосе Антона слышалось неприкрытое отчаяние. – Совсем, понимаете? Даже на болтовню Пионы, которая и мертвого поднять может. Такое ощущение, что она не слышит и не видит никого. Мне страшно. Может, хоть вы сможете?..

– Смогу что? – раздраженно огрызнулся я. – Вы опять с сестричкой решили меня провести? Прошлый раз у нее получилось так убедительно сыграть потерю памяти, что я уже ничему не удивлюсь!

– Да, тогда я вам солгал, Хриз заставила! – Антон кинулся мне под ноги, чуть ли не плача. – Но сейчас говорю правду. Просто зайдите и посмотрите на нее!

– Если я к вам зайду, – я остановился, прицениваясь к партии древесины для управы, – то буду вынужден задать Лидии крайне неприятные вопросы. Например, о моем похищении, о браслете, который она получила в подарок от Серого Ангела. И кто знает, возможно, буду вынужден предъявить ей обвинения. Ты все еще хочешь, чтобы я зашел к вам?

– Хочу, – выдавил мальчишка.

– А еще я буду вынужден задать ей вопросы о том, что произошло на маяке. И обвинить в колдовстве.

Антон затащил меня в безлюдный закуток и отчаянно зашептал:

– Хриз не колдунья, правда, ну поверьте мне! Она их ненавидит до исступления и никогда не станет одной из них.

– Боюсь, это едва ли зависит от нее.

Мальчишка упрямо мотнул головой.

– Знаете, однажды Хриз пыталась объяснить мне, как ей удалось справиться с колдуном. Тем, у которого мы… – у Антона дрогнул голос, он побледнел.

Я хотел остановить его, видя, как страшно и больно ему вспоминать прошлое. Мне все равно придется увидеть Лидию, рано или поздно, так что…