Стихия страха

И вдруг что-то изменилось, грубо вторгаясь в покойную тишину заснеженных равнин. Сначала я не смогла сделать вдох, потом пришло страшное ощущение сгорающих без воздуха легких. Белая гладь сделалась неспокойной, над ней поднялась поземка. Лицо и губы обожгли ледяные уколы ветра. Я попыталась отступить, убежать, но не чувствовала ног. Из ниоткуда возник звук. Неправильный и неровный, он казался мучительно знакомым. Он усиливался, и заснеженное пространство прочертила ужасная кровоточащая трещина. Она стремительно разрасталась, раскалывая небо и землю, я ничего не могла сделать, потому что в звуке было слишком много нот, а я забыла их все до единой. Лед разверзся у меня под ногами, обрушившись под страшными ударами. Ударами чужого сердца, что оглушили меня. Я хотела крикнуть, но провалилась под лед и захлебнулась чужим горячим дыханием… Пространство и время разлетелись вдребезги, осколки забытья рвали на части душу. Несовершенный мир врывался в сознание воспоминаниями, чувствами, болью… Разом пришло ощущение собственного тела, изломанного и жалкого, заныли все кости и шрамы, ожгла пустота под сердцем, а разум дрогнул под натиском вернувшейся памяти и рассыпался страшными воспоминаниями, чтобы сложиться вновь в гротескное подобие человека…

Человека, которого сейчас безжалостно терзали чужие руки и губы, грубо вырывая из такой покойной тишины забытья. Злость мгновенно затопила меня, придав сил. Я отчаянно забилась в объятиях инквизитора, освобождаясь из плена его рук, и влепила ему пощечину. Он отступил от меня, ошеломленно прижимая ладонь к багровеющей щеке.

– Вижу, что вы пришли в себя, – хрипло выговорил он.

– Вон отсюда!

– И не подумаю. У меня к вам слишком много вопросов, госпожа Хризштайн…

– ВОН! – заорала я и закашлялась от боли в горле. – Как вы посмели?!? Кто вам позволил лезть ко мне?!?

– Ваш брат.

Я покачнулась, с трудом удерживая равновесие. Ноги не слушались, а злость, что придавала силы, ушла, оставив лишь какую-то детскую обиду от того, что меня предали, выдернув из блаженной пустоты, где не было боли и чувств. Зачем они так со мной? Почему не оставили меня в покое? Что я им сделала? Кысей двинулся ко мне, но я выставила вперед руку, останавливая его, и всхлипнула:

– Только попробуйте.

– Госпожа Хризштайн, – в голосе этого мерзавца слышалась насмешка, – вы ужасно выглядите. Только посмотрите, до чего себя довели.

Я невольно коснулась волос и постаралась пригладить спутанные космы, потом плюнула на попытки и только отдернула задравшуюся до колена рубашку. Держась за стенку, я доползла до кресла и рухнула в него, мечтая умереть. Или убить.

– Я услышал шум… – в комнату заглянул Антон и тут же осекся, увидев меня. – Хриз! Ты пришла в себя! Слава Единому!

Мальчишка бросился ко мне, пытаясь обнять.

– Пошли все вон, вместе со своим Единым! – заорала я, отталкивая его – обида душила меня до злых позорных слез слабости. – Убирайтесь вон из моего дома!

– Осмелюсь заметить, что это уже не ваш дом. Вы же отписали все брату?

Я застонала от ужаса, схватившись за голову. Дурацкая затея бросить вызов Единому и остановить волну тогда казалась волнующей игрой, где ставкой была никчемная жизнь… Я слишком много поставила, не ожидая выиграть, а выигрыш оказался бесполезным… Какое дурное чувство юмора у Единого… И зачем я смеюсь его глупым шуткам?..

– Не надо, господин инквизитор, – прошептал Антон. – Не злите ее. Уходите.

– И не подумаю. Или ты забыл, что я тебе сказал? Ты сам меня позвал. Так что ей придется меня услышать и ответить на все мои вопросы. Выйди.

Брат медлил в нерешительности.

– Или мне отвести ее сразу в управу? – пригрозил инквизитор.

Антон горько вздохнул и скрылся за дверью. Кысей некоторое время просто стоял, разглядывая меня, потом раздраженно перехватил за запястья, оборвав мой смех.

– Прекратите! – он заставил меня сложить руки на коленях. – Что произошло на маяке? Что вы там делали?..

Как же было невыносимо вновь видеть его и слышать… Кысей стоял напротив и продолжал что-то спрашивать, и казалось, что вот он, так близко, что можно протянуть руку и коснуться его лица… Но нет, теперь уже нет… Я сама загнала себя в ловушку глупого обещания больше не домогаться его и исчезнуть… Исчезнуть… А почему он не исчез? Какого демона он оказался на маяке, если его должны были увезти из города?.. Я вздрогнула от резкого окрика.

– Хватит витать в небесах! – рявкнул он и встряхнул меня за плечи. – Я видел собственными глазами, как вы обратили волну вспять! Дайте мне хоть какое-то разумное объяснение, потому что иначе…

Я прикрыла на секунду глаза, собираясь силами. Надо взять себя в руки…

– Прекратите меня передразнивать! – неожиданно возмутился инквизитор. – Последний раз спрашиваю. Что вы делали на маяке?

Я нашла в себе силы посмотреть ему прямо в глаза и ответить:

– Пела. Разве вы не слышали? Вам понравилось? Понравилось, как мы с Алексом пели?

Кысей ухватился за подлокотник кресла так, что побелели костяшки пальцев.