Стихия страха

Я мотнул головой и сплюнул кровавую слюну на пол.

– Мне вас жаль, профессор.

– Лука, – подозвал Камилли слугу. – Взгляни на нашего гостя и напомни ему его страхи. Чтобы он понял, что пожалеть здесь надо его.

Лицо маленького человечка исказилось гримасой боли, но он послушно шагнул ко мне и взял мое лицо обеими руками, уставившись в глаза. Я попытался отстраниться, но в следующее мгновение меня накрыло.

Бессильное отчаяние и страх пятилетнего мальчишки… Ночное резкое пробуждение… Испуганное лицо отца, что прикладывает палец к губам и велит спрятаться на чердаке… И сидеть тихо, что бы ни случилось… Я слышу звуки короткой неравной схватки, звон клинков, потом крик матери, яростный рык отца, а следом тишина… Лишь приторно-сладкий запах свежей крови… вонь смерти и боли… Осознание, что родителей больше нет… Острое ощущение полного одиночества… Я не смог помешать… испугался… оказался слишкомслабым…

– Хватит, хватит! – профессор оттолкнул от меня Луку и принялся хлопать меня по щекам. Воздуха не хватало, я задыхался, захлебываясь в собственном страхе… Подкашивались колени, острый запах крови до сих пор чудился в воздухе.

– Вы забудете свои страхи, а с ними уйдет и боль, – прошептал мне профессор на ухо, успокаивающе гладя меня по плечу. Я прикрыл глаза, на секунду поддавшись соблазну действительно забыть все: и ужас убийства родителей на моих глазах, и бессилие противостоять смерти, когда у меня на руках умирала несчастная роженица в Асаде, и собственную слабость, когда я не смог подарить смерть своему другу, который превратился в пускающего слюни идиота от опиума, и даже смерть предводителя мятежников, что мучил и пытал меня… Он был всего лишь затравленным безумцем, потерявшим из-за безжалостной болезни свою семью и нашедшим отраду в страшной мести тому, кого считал виноватым. Мести Единому… А я так и не смог отпустить ему грехи перед смертью, не смог уговорить его раскаяться… Его заблудшая душа тоже на моей совести…

– Тебе не будет больно, я буду с тобой ласков, – продолжал шептать профессор, прижимаясь ко мне все крепче и покрывая поцелуями шею.

Я прикрыл на секунду глаза, вдруг вспомнив Лидию с ее навязчивыми домогательствами, и расхохотался. Профессор отпрянул от меня, недоуменно заглянув в глаза.

– Что же вы все ко мне пристали!.. Мне вас жаль, профессор, – сквозь смех выдавил я. – Право, жаль. Вы даже не представляете…

Головорез Лидии наверняка находился где-то поблизости. Как скоро он сообщит своей хозяйке? А если сам решит сюда сунуться? Фарид с легкостью расправился с тремя подготовленными братьями, справится и с ним. Больше меня искать никто не будет. По крайней мере, сегодня. А Лидия в лучшем случае станет искать меня завтра. Или вообще не станет. Я могу тянуть время, но едва ли профессор будет вести со мной богословский диспут всю ночь. Значит… Смерти я не боялся, а вот страшной участи стать безвольной игрушкой без памяти… Я не хочу, не хочу забывать отца Георга, что заменил мне отца; Эмиля, что подарил дружбу и защиту; Софи, ставшую почти сестрой; своих побратимов, деливших со мной тяжесть войны… Да я даже Лидию не хочу забывать… Я представил, как она расстроится, что профессор отобрал у нее любимую игрушку. Хотя нет, Лидия скорее разозлится. Сердце мучительно дрогнуло при мысли о ней.

– Вы даже не представляете, насколько сильной может быть вера. И моя вера сильнее вашего безумия и похоти. У вас ничего не получится, я ничего не забуду. Вам придется меня убить. И мне вас жаль, потому что вы даже не понимаете, что творите зло… прикрываясь благими намерениями…

– Знаете, что здесь? – профессор взболтал содержимое кувшина и приоткрыл крышку. Мне в нос ударил острый запах алкоголя, пряных трав и… опиума… Я тяжело сглотнул. Хватит ли у меня мужества откусить себе язык, чтобы покончить с собой? «Господи, молю тебя о смерти, не дай свершиться безумию…»

– Вы выпьете все до остатка, а после… после станете послушным ребенком…

Профессор погладил меня по щеке.

– Выпейте сами, будьте хорошим мальчиком…

Глава 9. Хризокола

Пиона заступила мне дорогу, подперев руки в бока.

– Пошла вон, – процедила я.

Девушка упрямо мотнула головой.

– Госпожа, пожалуйста, выпейте молоко и ложитесь. Антон сказал никуда вас не пускать.

Я шагнула вперед, заломив ей руку за спину и отпихнув с дороги. Но открыв дверь, я столкнулась с братом. Он стоял и молча смотрел на меня взглядом, полным укора. Если бы у меня была совесть, я бы наверное провалилась сквозь землю. Но я лишь сделала виноватый вид и пробормотала:

– Мне действительно надо уйти, Антон. Я быстро вернусь. Честно.

– Вернись в кровать, – устало сказал он. – И выпей молоко.

Я тяжело вздохнула. Записка от Отшельника, принесенная посыльным, сообщала, что бродяжку видели на старом кладбище, на окраине города. Я никак не могла упустить такую возможность поймать мальчишку, поэтому обняла брата и сказала: