Стихотворения

С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш,

А, проснувшись, услышит: «Ты, мальчик, запачкался кровью,

И вовеки веков этой крови не смоешь, малыш.»

Гвозди (Департамент Пропаганды Насилия)

Мы скальпы забили лопатой,

Опасной лопатой мозга.

Визжал патолого-матом

Толпы потный хитрый ужас.

Сидел в голове дремучей

Отравленный хищный ежик.

Его кусачками кожи

Любить и жалеть не скучно.

1997

Типы и твари

Вы, типы и твари,

Гуляйте в садах!

Ползучие ваши улыбки

Размажет по скалам,

Осознанный страх

И неосознанный Гитлер.

# # #

Не посмотри,

Какой прелестной тварью

Я умираю

В скучных облаках.

Поешь меня, как пряник

И гербарий,

Мой в синих валенках

Помятый потный страх!

Хмур пейзаж жестокой архитектуры...

"Узнаю тебя жизнь, принимаю

и приветствую звоном щита"

Блок

"Постой паровоз, не стучите колеса,

Кондуктор, нажми на тормоза..."

BAUHAUS, звучащий в ушах выходного бога,

продлевает ветер, свистящий меж мертвых стен.

У меня нет дома больше, чем Мересьев безногий.

Там, где нет моего сердца,

там еще какой-то нерв его,

или что-то вроде...

(Зачем?)

Хмур пейзаж жестокой архитектуры.

Жизнь как-будто украдена Акулой Смерти

из этих пространств.

Последняя Старуха-Процентщица Русской Литературы

в берлинском кафе погрузилась в транс.

Гер-манию не регулируя мозгом нервным,

дурных маргиналов глотаю легальный бред.

Арийская плоть в Берлине, как тьма в консервной

банке, чей срок храненья продлится милионы лет.

Метро утробы лениво гложет,

таранит дыры стальным червем

Все любят Мамбу, Сережа тоже.

Все любят Мамбу, а мы умрем.

Вот я, с которой не то, что со всеми,

из одной страны приехала в другую страну.

Но я не чувствую разницы. Знаю только,

как мало времени

остается до того, как меня оставят совсем одну.

Это только у карманного человека

случается карманная смерть.

Был человек, например, и нет.

Или мучался, мучался и перестал. Суметь

так же, как все не удастся мне.

Нормальный турист прибудет на правильных поездах

А я приземлюсь стремительным Матиус Руст.

Весь мир - тюрьма. Мики Маус - это Иисус.

А Космос - Макдональдс, где души мертвых всегда

едят. А тот, кто не кушает, едет в ад.

Непослушные дети едут в ад.

А меня ни убить, ни скушать правильно не хотят.

Ничего со мной не хотят.

Умножая страхи на иксов смыслы,

Получаю свастики и кресты.

Василисков пасти. И там, где числа

у других вычисляются, там у меня пусты

клетки адских тетрадок 1 класса 3 рейха,

второго пришествия, очередной мировой войны.

У меня вместо чисел слова, от которых эхо

звучит в ушах пластмассовой тишины.

Этот город мертв, но не так, чтобы мне спокойно.

Этот город-морг накрывает смог.

Я ревную смерть свою

ко всяческой жизни,

даже к жизни улиток и насекомых.

Будь я богом, я б никогда не смог

создавать. Ведь нет ничего, унизительней созиданья.

Создавать - признавать потребности в чем-то, кроме

самого себя, перестать быть главным,

стать гибридом, бредом ангела и насекомого.

Бог, для меня, мелок, как моль и молюск.

Искренне жалкой кажется его власть.

Господи, не от гордыни я тебе не молюсь,

А от той бессмысленности, что, единственная

тебе удалась.

...Как суметь отомстить, и какие купить пистолеты?

Как стрелять в пустоту, и суметь пустоту расстрелять?

Как привыкнуть к страданию, которого, может быт нету?

Так убьют меня? Споют ли мне "баю-баю"?

Или выбьют зубы, мозг и неласковые глаза?

Узнаю тебя жизнь. Узнаю тебя, жизнь, принимаю.

Но постой, паровоз, и кондуктор на тормоза.

Hero Your Comics

(из книги "Роман с Фенамином")

Аллергия на галлереи.

Игнорируются герои —

оригиналы ора без крови.

Агитаторы гонореи.

Вы, выпрыгивающие из комплексов

по сценарию Фрейда,

сделайте меня Героем Ваших Комиксов

до (и после) милицейского рейда.

Эпатажные, обнажимные,

выжимающие из имени,

выжимающие из вымени

извинимое содержимое,

заменимое содержимое,

допустимое содержимое,

повторимое содержимое,

со-режимное.

СО-РЕЖИМНОЕ.

Всяческое искусство

ниже моего кризиса.

Всяческое искусствишко

режимно.

Вас унизило

всяческое искусствишко.

Всяческое искусствишко

безопасно для жизни.

Вы, чьи боли расписаны, разрисованы,

Вы же дома сидите, нарисуйте открытку.

Нарисуйте Героя Ваших Комиксов

до (и после) Камеры Пыток.

Вы, о ком я, коли вы не в коме слов,

не в топоре автора, а около автопортрета,

сделайте меня Героем Ваших Комиксов

до (и после) конца (и начала) света.

Вы, спрашивающие легко ли мне,

умерла я, или мне очень модно?

Знаете, Герою Ваших Комиксов —

как вам угодно.

И вы, что с какими-то пробежав законами,

мимо меня, сколотили клетку,

Сделайте меня Героем Ваших Комиксов,

раз вы можете только это.

И когда вы меня заколите,

чтоб была я правильной и послушной,

я стану Героем Ваших Комиксов,

чтоб не скучно...

Легкой мистикой избалованы,

ждали Клоуна, а не смерть.

Так идите, смотрите Клоуна.

Есть на что посмотреть.

Два шага до безумия

Два шага до безумия,

Где когти скрипнут нежные,

Где катятся беззубые

Колеса солнц отверженных,

Где запирают в комнатах

И думают, что спрятали,

Где все черты знакомые

Скрывают маски ряженых.

Меня казнят без следствия.

И злые не спасут меня

И сохранят последние

Два шага до безумия.

Два шага до безумия,

Где призраки повешенных,

Где катятся беззубые

Колеса солнц отверженных.

А глазки Наблюдателя

Приклеены в расщелину

Стены. Молчи, пока тебя