Стихотворения

Не сдали в обращение.

Сиди. Вонзись в сиденье.

Прорви собой бесшумное.

А от ночного бдения

Два шага до безумия.

Ночное недержание.

Отчетности. Протечности.

Мы выспимся на ржавеньком

Шкафу у бесконечности.

Мы повисим, усталые.

И ты расправишь плечики,

И улыбнешься: «Мало ли,

Зачем нас здесь повесили...»

Сложности лжи

I

Летом вскипало тело.

Гарь расползалась вширь.

Странно в ушах звенело,

будто точат ножи.

Что-то случится. Ужас

в каждом углу обитал.

- Хватит, кому ты нужен?

- Тому, кто меня искал.

Между землей и небом

что-то случится, мам.

Кто-то закинул невод.

Я еще не был там.

- Мало ли где ты не был! -

старуха кричит.- Не спеши!

Оттепель. Столько снега,

сколько осталось жить.

Сложности лжи. Лужи.

Действия не совершить.

Стало страшней и хуже.

Лес за окном дрожит.

Свечка дрожит и скатерть.

Пыль дрожит на полу.

В будке дрожит собака.

Крыса дрожит в углу.

- Я осознать не смею

утра другого дня.

Что-то мне давит шею.

Не обнимай меня.

Некуда, мама, скрыться.

Мама, все громче звон.

Мама, я вижу лица

с обратных своих сторон.

Словно вокруг болото -

страшно ступить ногой.

Слышишь, стучат в ворота,

это пришли за мной.

II

Он бледен и строен,

он равносторонен,

Как воздух, почти безлик.

Город застроен.

Судья похоронен.

Кофе на пол пролит.

Ночью приснится

злая столица.

А утром, платье зашив,

будет старуха

на кухне молиться

за упокой души.

А он беспечен.

А он без песен.

А он обесточен и пуст.

И чьи-то речи

ему на плечи

не лягут, как мертвый груз.

III

- Мама, я вижу лица

с обратных своих сторон.

В дырах их глаз двоится.

Каждый был повторен.

Свечка дрожала, скатерть,

пыль тряслась на полу,

в будке тряслась собака,

крыса тряслась в углу.

Напоминает что-то

лес за любым окном.

Кто-то стучит в ворота.

Стук этот мне знаком.

IV

Медленно время длится

или оно прошло.

Все, что будет, случится

не вовремя и назло.

Стало страшней и хуже.

Впрочем, так было всегда.

Гарь оседала в лужи.

Черной была вода.

В доме темно и сухо.

Сломаны в нем часы.

Был у какой-то старухи

когда-то какой-то сын.

Случилась весна. За нею

лето, его предел,

зима. И выпало снега,

сколько он захотел.

1986

*****

...каркнул ворон: "Никогда"

Эдгар По

Стыдно

Стыдно употреблять слова,

потому что они всеобщи.

Очень стыдно звук умножать на два,

очутившись в месте, где слову проще

возвратиться эхом, нежели замолчать,

как преступнику, пойманному с поличным.

Беконечно постыдно умение замечать

в постоянных действиях постоянную неприличность.

1990

Ноль

Ноль,

вычерпавший

нутро себя.

Луна скользит как краб.

Нежен раб оливковый,

фруктами кормимый.

Ничтожество его

люблю любить.

Я -

ноль,

вычерпавший

нутро себя.

1987

*****

Лолительны не вставшие с колен.

У куклы-дуры кудри руки дыры.

Томительны их насти маши иры.

Тоталитарны сдавшие их в плен.

Но лолитарны давшие в плену.

И тут же все они утилитарны,

макулатурны, простеньки, кустарны.

Убейте их, оставьте лишь одну.

*****

не растворяясь неслучайно

в гостях мучительных и гнусных

допить себя по ложке чайной

лениво морщиться - невкусно

я карлик раковая карта

я рыбий дух уже несвежий

меня больной положит в фартук

чтобы чесать лупить и нежить

не исчезая окончатель-

но хотя крича и тужась

мертвец задевший выключатель

меня брезгливо обнаружит

не дав себе себя заметить

сменять себя на приступ боли

на нем бессмысленные дети

поставят крестик или нолик

Ядовитые карамельки

Милые зеленоглазые убийцы,

Целуйте женщин,

Они пришли полюбить вас.

Быстрые головорезвостью стад садисты,

Взрывайте вещи,

Они первобытны.

А ты

Убил президента?

А ты

Купил зубочистку?

Чисто

Как летом

В холодильнике смерти.

Дети, ешьте ядовитые карамельки.

Информация - это

Ядовитые карамельки.

Мы нелепые карлики

Неуютного гетто.

Где

Наши

Маньяки?

Наш новый бог

Наш Новый Бог из Ничего

Плюется цветом в душный мрак,

Стекает светом. И его

Глаза, как казнь, и казнь, как знак.

Наш Новый Бог на «только что».

Стремясь его предугадать,

Великолепное Ничто

Рискует Множество попрать.

И, раздвигая руки букв,

Столбеет из Небытия.

И заменяет сутью суть,

Смерть смертью, явью явь.

1985 г.

Советский некрореализм

Советский некрореализм

Его кровавые забавы

Их бравых будней атеизм

И силы явственное право.

Ножи. И выстрелы в упор.

Пороки равенства и рабства

Фашизм. Насилие. Террор.

Войну. Россию. Государство.

Костры для книг. Ножи для жен.

и для низверженных кумиров.

И горький яд для тех, кто вон

стремится прочь из дряни мира.

Кто не приемлит тлю людей

И божества дурную волю

И кто природу злых вещей

осознавать не в силах боле.

Ведь мир - не сонный теремок,

и не Освенцим в луна-парке

Его мертвец, хозяин, бог

дурные раздает подарки.

Герой не должен умереть.

Черный список - Красная Книга Мертвых

«Если б я была царица!» - сказала кассирша,

Зеленая королева моргов.

«Дура что ли?» - спросила угрюмая очередь.

Среднестатистическое одиночество.

Тщательная старательность некрасивых.

Ворона Крылова пришла на почту:

«Пошлите Богу кусочек сыра!»

С неба пришла телеграмма:

«БОГ ОБСЛУЖИВАЕТСЯ ВНЕ ОЧЕРЕДИ».

Привилегированные Инвалиды Мира.

Больные живописно Бубновой Чумой.

Пошлите Богу кусочек сыра

И бутерброд с колбасой.

Бог умер от голода.

Инвалиды Мира Больные Бубновой Чумой.

Голубоглазые бляди в глазах Сальвадора Дали.

Бодлер нецензурного дьявола.

Черный список. Красная Книга Мертвых.

Инвалиды Мира Больные Бубновой Чумой.