Стихотворения

О, ты всех, Хазилина, других превыше красавицВ этих холодных краях, где льется сарматская Висла,И полноводно текут извивы волнистого Истра.Нет подобной тебе среди Герцинского леса,Там, где на север свои Алемания руки простерла,И не сравнятся с тобой гесперийские девушки Рейна.Вся ты цветешь красотой и, снимая с ног белоснежныхОбувь, походкою ты равняешься нимфам воздушным.Радует глаз белизной твоя молочная кожа¹⁰ С алым румянцем щек, твой каждый сустав удивляетПрелестью редкой, и все красота украсила члены.Брови черны у тебя, лоб открыт и белая шея,

Ясны, как звезды, глаза, а слегка припухшие губыЖарче пламенных сот и слаще гиметтского меда.Что я еще назову? Лицо и округлые членыВсем говорят, что ты создана от семени бога,Ты красотой богине равна, которой фригийскийСлавный юный пастух вручил золотистый подарок.Я в орошенном саду тебя недавно увидел,²⁰ Как ты в прозрачной воде купала прекрасное тело,Превосходя красотой чистейшую деву ДиануИ белоногих Харит, попирающих травы стопами.Ласковым ухом стерпи, богиня, мои песнопенья,Втайне, конечно, тебе приносящие много докуки;Дух, который всегда тебя лишь одну вожделеет,

Светлая, не отвергай, приучи себя благосклоннойБыть к желаньям моим. Твое благородное имяЯ вознесу над эфиром в стихах. И не только сарматыБудут знать о тебе, ты в других прославишься странах:³⁰ Там, где сияющий Феб, опускаясь, голову клонит,Там, где стынет вода от жестоких скифских морозов.Я не обычной для всех к тебе пылаю любовью,В плоть ко мне глубоко проникло свирепое пламя,В недрах моих угнездилось оно. Как огонь бесноватыйЛетом бушует в полях, питаем порывами Эвра,И, увлекаемый им, пожирает с треском солому,А неустойчивый дым достигает вершины Олимпа, —

С яростью той же любовь огнем сжигает мне сердце,Я не могу погасить ее могучее пламя,⁴⁰ Феб ли сиянье свое изливает с неба на землю,Иль Волопас ледяной холодною правит Повозкой,Стоит мне вспомнить твое лицо с приветливым видом,Стоит представить тебя со мной, и в ласковом взореСмех, и в нежной красе потаенное жгучее пламя,Стоит кудри твои и все белоснежное тело,Нежные руки твои припомнить и белые плечи, —Стон встает в душе, больная душа надрываетТяжкими вздохами грудь, и язык замирает, слабея,Силясь с трудом говорить, и объятые холодом смерти⁵⁰

Бледные руки висят, потеряв последние силы.Чаще, однако, ты видел ее свирепее всякихВепрей в щетине густой и бродящих у Каспия тигров,Или такой, как волна, которая с громом прибоя,Все сотрясая, бежит к встающим из вод Симплегадам.[401]Все же теперь, овладев целиком моим сердцем, богиня,Переменись и суровые дни опечаленной жизниПреобрази, утолив в моем сердце жестокое пламя,И, жесточайшая, мне воздай за такие невзгоды.Если же нет, то я дух испущу, от любви обезумев,⁶⁰ Жизнь обнаженным мечом я тогда исторгну из тела,И на гробнице моей твое напишется имя,Ибо такие стихи сочинил я для смертного камня:«Здесь от несчастной любви лежит погибший недавноЦельтис, и в смерти его виновна одна Хазилина».