Стихотворения

Персоной будучи в кругах известных видной,Потомственный буржуй с осанкою солидной(При случае его я назову)Зашел в Париже в банк и сразу: «Вуле-ву?На редкость выгодная сделка.Мне банк даст золота, я банку — векселяПод обеспеченье!..»«Какое?»«Есть земля…Вполне исправное громадное именье,При нем завод — мое почтенье!Железный путь совсем вблизи,Большая пристань тут же рядом…»Какой же банк таким побрезгует закладом?В минуту дело на мази.Но… вмиг всю сделку погубилоСловцо, всего одно словцо.Директор банковский, смеявшийся так мило.Вдруг скорчил кислое лицо:«А как — пардон, мусью! — как велика

оценкаИменья вашего?»«Мильон».«Мерси, мерси!..А где ж, мусью, оно?»«Где? — побелев, какстенка.Забормотал буржуй. — В России!.. Ан Рюсси!..»«Ах, ан Рюсси!» — вздохнул в ответ директорбанкаИ дал российскому мусью… на чай полфранка!

1920

Печаль

Дрожит вагон. Стучат колеса.Мелькают серые столбы.Вагон, сожженный у откоса,Один, другой… Следы борьбы.Остановились. Полустанок.Какой? Не все ли мне равно.На двух оборванных цыганокГляжу сквозь мокрое окно.

Одна — вот эта, что моложе, —Так хороша, в глазах — огонь.Красноармеец — рваный тоже —Пред нею вытянул ладонь.Гадалки речь вперед знакома:Письмо, известье, дальний путь…А парень грустен. Где-то домаОстался, верно, кто-нибудь.Колеса снова застучали.Куда-то дальше я качу.Моей несказанной печалиДелить ни с кем я не хочу.К чему? Я сросся с бодрой маской.И прав, кто скажет мне в укор,Что я сплошною красной краскойПишу и небо и забор.Души неясная тревогаИ скорбных мыслей смутный рой…В окраске их моя дорогаМне жуткой кажется порой!

О, если б я в такую пору,Отдавшись власти черных дум,В стихи оправил без разборуВсе, что идет тогда на ум!Какой восторг, какие ласкиМне расточал бы вражий стан,Все, кто исполнен злой опаски,В чьем сердце — траурные краски,Кому все светлое — обман!Не избалован я судьбою.Жизнь жестоко меня трясла.Все ж не умножил я собоюПечальных нытиков числа.Но — полустанок захолустный…Гадалки эти… ложь и тьма…Красноармеец этот грустныйВсе у меня нейдет с ума!Дождем осенним плачут окна.Дрожит расхлябанный вагон.Свинцово-серых туч волокнаЗастлали серый небосклон.

Сквозь тучи солнце светит скудно.Уходит лес в глухую даль.И так на этот раз мне трудноУкрыть от всех мою печаль!

1920

Манифест барона фон Врангеля

Ихь фанге ан[11]. Я нашинаю.

Эс ист[12] для всех советских мест,

Для русский люд из краю в краю

Баронский унзер[13] манифест.

Вам мой фамилий всем известный:

Ихь бин[14] фон Врангель, repp барон.

Я самый лючший, самый шестный

Есть кандидат на царский трон.

Послюшай, красные зольдатен:[15]

Зашем ви бьетесь на меня?

Правительств мой — все демократен,

А не какой-нибудь звиня.

Часы с поломанной пружина —

Есть власть советский такова.

Какой рабочий от машина

Имеет умный голова?