Был день неясный, как спросонок.Под крик и карканье в листвеупал на землю вороненок,и я поймал его в траве.Забилась пойманная птицас безмолвным ужасом в глазах.Но не могло угомониться,кричало, каркало в ветвях.И детство вспомнилось былоепод этот весь переполох,когда заботливой рукоюя птицу положил на мох.Глядел безмолвно вороненок,но ужас исчезал в глазах…И я ушел. И стало сонноопять в замолкнувших ветвях.15 декабря 1938
Так тихо всё. Мы вновь с тобою.В моей руке твоя рука.От песни дальней за рекоюна сердце сладкая тоска.Летит с неведомою силойта песня в летний небосклон.Ты на плечо мое склонилаголовку, светлую как лён.И словно крылья за плечами —легко и необычно мне.Промчалась звездочка над нами,погасла в синей вышине.И мы погаснем вслед за всеми,как та звезда. Но после наснеутомимо будет времяшагать вперед, как и сейчас.И так же будет песней этойдругой парнишка окрылен,и гладить будет до рассветаголовку, светлую как лён.И так же девушку обниметв прозрачной летней тишине,и так же в синеве над нимизвезда погаснет в вышине.И так же небо не устанетсветить, как светит нам сейчас…О них двоих он думать станетвсё то, что думал я о нас.15 декабря 1938
Чтоб образ тот, как ясный день прекрасный,нарисовать, наверно, должен яу всех цветов занять земные краскии песен попросить у соловья.Но для чего?.. Ее уж нет на свете.Забыть ни смех, ни голос не могу…Не отыскать ни звуков, ни соцветий,чтоб передать бездонную тоску.15 декабря 1938
Бродит ночь по улицам широким,зимний ветер снежен и суров.На листке — любви и счастья строкия из нежных складываю слов.В круг спокойный комнатного светафонарей сияние вплелось,и порой мне кажется, чтоэто золотая прядь твоих волос.Сквозь окна, блестя морозной пылью,звезд огни задумчиво глядят.То глаза родные не твои ли,то не твой ли задушевный взгляд?Ночь идет. Ни шороха, ни звука,лишь снежинки кружатся в окне.Словно ты рукою в час разлуки,как крылом, помахиваешь мне.Ветер завывает в гулких трубах,ночь плащом заснеженным шумит…Ты давно заснула, моя люба,лишь одна любовь моя не спит.16 декабря 1938