В Колпино путь под обстрелом…Юноша в цехе убит…С горестью девушка в беломВ мертвые очи глядит.Небо в сиреневых звездах,Отблеск зари золотой.Счастлив: я пил этот воздух,Горький, как хвои настой.Всё, что знавал понаслышке,Я опишу — под огнем.Только не в маленькой книжке —В Библии Новых Времен.1 ноября 1942
172. «В кругу друзей шутили долго, пели…»
В кругу друзей шутили долго, пели…Вдруг взрыв — предвестьем смертного конца…В глаза смертей сурово мы глядели,Не отводили в сторону лица…Пройдут года — и этот город снежныйТебе приснится в давней красоте,И бомбы, что упали на Манежный,Вдруг загудят в безмерной высоте,И дом качнется, гулко грянут взрывы,Проснешься ты… Увидишь — вдалекеПроходит девушка… И ветка тонкой ивы,Как символ жизни, в девичьей руке…27 января 1943
173. «Что мы пережили, расскажет историк…»
Что мы пережили, расскажет историк,Был сон наш тревожен, и хлеб наш был горек.Да что там! Сравнения ввек не найти,Чтоб путь описать, где пришлось нам пройти!Сидели в траншеях, у скатов горбатых,Бойцы в маскировочных белых халатах,Гудели просторы военных дорог,Дружили со мною сапер и стрелок.Ведь я — их товарищ, я — их современник.И зимнею ночью и в вечер весеннийХожу по дорогам, спаленным войной,С наганом и книжкой моей записной,С полоской газеты, и с пропуском верным,И с песенным словом в пути беспримерном.Я голос услышал, я вышел до света,А ночь батарейным огнем разогрета.Синявино, Путролово, Березанье —Ведь это не просто селений названья,Не просто отметки на старой трехверстке —То опыт походов, суровый и жесткий,То школа народа, — и счастье мое,Что вместе с бойцами прошел я ее.1943