В эти годыНебо было вьюжно,А снега кой-где еще в крови,И слезу роняющим жемчужноЖизнь кричала грубо: "Не реви!"Вот и помню я слова твои:"Не в чести любовь и соловьи,Ничего доказывать не нужно,Неудавшихся стихов не рви.Наша радость — вписанный в окружностьТреугольник чувственной любви".Ну а дальше как? Восстанови!"Это символ непроизносимый,Но немые жалящий уста,—Так писал ты, юноша, спроста,—Это тот орех нераскусимый,Сердцевина коего пуста".О юнец, святая простота,Знал бы ты, сколь Будущее емко,Так не раскричался бы столь громко!Ну уж ладно, бог с тобой, живи.Ничего утаивать не нужно,Неудавшихся стихов не рвиИ не переделывай натужно!1922, 1972
ДождьПодкрался неожиданно,Незамеченно почти,Будто не было и выданоРазрешения пойти.И, препятствия возможныеОсторожно обходя,Он петлял.Шаги тревожныеБыли ночью у дождя,Чтоб никто не помешал емуВдруг по пыльному крыльцуЗаплясать, подобно шаломуБеззаботному юнцу.1972
Снежинка-горожанка,Слезинка с влажных крыш,Снежинка-гаражанка,На фарах ты висишь.Тебя мне даже жалко,Снежинка с мерзлых клумб,Снежинка-театралкаС афишных пышных тумб.Сорвись, умчись за город,Во тьме чтоб твой кристалл,Попав зиме за ворот,Как крестик, заблистал.Крестьянка, христианка,Языческий божок,Под валенком хрустянка,Снежок под сапожок.Лети, нагое тельце,Причастное к судьбеПолей, где земледельцыМечтают о тебе,Мерцающей на клумбах,Перильцах и столбахИ на афишных тумбахСедых, как И. С. Бах.1972
ТебяЯ помню,Моховая[365],В первоначальном естествеОт дрог и дровен до трамваяС Охотным рядом в кумовстве.Исчезли сани, скрылись кони,И разве только ты самаВдруг объявляешься на склонеБиблиотечного холма[366],Громадой УниверситетаВзбираясь к Ленинским горам[367],И шпиль, блестящий, как ракета,К соседним тянется мирам,Хотя и здесь всё выше, выше,Фотонно-звездною тропой,С высот библиотечной крышиИдут философы толпой[368].1972