И сноваЭти споры о верлибре[374]И о тщете созвучий невпопад…А белый стих[375] похож на белый сад,В котором отпорхавшие колибри —Опавшие созвучья не летят,А на ледок прудов они налипли,И всех их без метелок и лопатСнега прикроют, но и снегопадНе вечен тоже, и не вечно седСад, в коем тьма беседок для беседО том, что вихрь затем и сучья вздыбил,Чтоб вешней ночью над любым кустомЗашелестели листики о том,Что вновь родятсяНа свою погибель!1972
На Черном мореЭтот черный шар,Шершавый шар мне с гор свалился в дар.Чем он богат?Таится в нем агат,Который миллионы лет назадСварила вулканическая печь!А может быть, когда здесь, бородат,Всевластвовал Евпатор Митридат[376]Среди аркад и белых колоннад,Шар черный вытесал каменотес?А может быть, турецкая картечь,Ища с картечью генуэзской встреч,В Понт плюхнулась?Чтоб истину извлечь,Над головой я этот шар вознесИ навернул с размаху об утес.Ба! Это просто глиняный комокОкаменел. Но я ему помогРасторгнуться на множество частиц,Из коих смысл извлек я кой-какой,Собрав их вместе собственной рукойВ подобья неких туловищ и лиц.И вот перед тобою, посмотри,Стоят скульптурки эти, счетом три:Грек, генуэзец, турок-янычар!..Так моего воображенья жар,Руки движенье, об утес ударПреобразили этотТусклый шар.1972
Я темноты ищу.ОнаКак будто прячется куда-то…С обратной стороны закатаВдруг выявляется лунаСквозь марево городское,Окрашивающее небеса…Я темноты хочу, покоя…А, тучи! Дождик начался.Но, крупный дождь, прошел и ты,И звезды вспыхнули все сразу,И снова не хватает глазуВсё той же самой темноты.Да можно ли ее желать:Спит ночь такой чердачной кошкой,Что хоть чуть-чуть ее погладь —Запляшут искры под ладошкой!1972
Взвыл ветер:"Лампу потушу!"И потушил.Но тем не менееПри вспышках молний я пишу.Осваивается уменьеПисать, когда гроза пришла,Чтоб в яростном потоке токовМогла домчаться, как стрела,Мысль до бумаги.У пророков,Мне кажется, расчет был прост:Свечам и факелам не веря,Творить при вспышках новых звездИ новых гроз,По крайней мере!1972