Событья зовут его голосом властным:Трудись на всеобщее благо!И вот человек переполнен огнем,Блокноты, что латы, трепещут на нем —И здесь начинается сага.Темнокостюмен, как редут,Сосредоточен, как скелет,Идет: ему коня ведут,Но он берет мотоциклет —И здесь начинается сага.Газеты, как сына, его берегут,Семья его — все города,В родне глазомер и отвага,Он входит на праздник и в стены труда —И здесь начинается сага.Он — искра, и ветер, и рыцарь машин,Столетья кочующий друг,Свободы охотничья фляга.Он падает где-нибудь в черной глуши —Сыпняк или пуля, он падает вдруг —И здесь начинается сага.1928
95–107. ГОРОДСКОЙ АРХИПЕЛАГ
1. ДОЖДЬ
Работал дождь. Он стены сек,Как сосны с пылу дровосек,Сквозь меховую тишину,Сквозь простоту уснувших рекНа город гнал весну.Свисал и падал он точней,Чем шаг под барабан,Ворча ночною воркотней,Светясь на стеклах, в желобахПрохладных капель беготней.Он вымыл крыши, как полы,И в каждой свежесть занозил.Тут огляделся — мир дремал,Был город сделан мастерски:Утесы впаяны в дома.Пространства поворотБлестел бескрайнею дугой.Земля, как с Ноя, как с начала,Лежала спящей мастерской,Турбиной, вдвинутой в молчанье.1923
2. ПОВСЮДУ РАННЕЕ УТРО
Свет льется, плавится задаромПовсюду, и, в себя придя,Он мирным падает пожаромНа сеть косящую дождя.Прохожий, как спокойный чан,Что налакался пива вволю,Плывет по улице, урча,Инстинкта вверенный контролю.Мечты рассол в кастрюлях сна!Скользит с глубоким постоянствомТакого ж утра крутизнаНад всей землей доокеанской.Но дождь немирный моросит,Пока богатый тонко спит.Но цепенеет серый двор.Лоскутья лиц. Трубач играет.Постыло лязгает затворИ пулю в череп забивает.Он может спать, богач, еще, —Смерть валит сыновей трущоб.Еще толпится казни дымОт Рущука до ТрафальгараИ роет истина ходыВ слоях огня и перегара,—Но льется утро просто так,Покой идет из всех отдушин,Пусть я мечтатель, я простак,Но к битвам я неравнодушен.1925