Глаза вниманием одень,Вдали от родины кочуя,—Всемирной дружбы вызвав тень,В харчевне Азии ночую.Беседу правя невзначайС поводырем верблюжьим,Я буду пить зеленый чай,Тигриный чай на ужин.Костра густые хлябиРождают смуглый дым,В котле гуляют рябиВзволнованной воды.Возьми песчинки чая,Достойно урони,И, как пловцы, ныряя,Уйдут на дно они.Но, волнами гонимы,Висят на борозде,—И здесь необходимоРаздумье о труде…Хвала! Но что такое труд?Поток, идущий широко,Но здесь в котел проворно льютПотоком тесным молоко;В котле сметанный океан,Как белый бык в оковах, —Но поводырь верблюжий пьянМечтою о коровах.Не бык — сияний решетоВлекомо вверх и вниз.Он говорит: «Верблюды — что?Коровы — это жизнь!»Котел, как колокол, кипит,Зеленый чай, тигриный чайСквозь дым и крышку говоритПроворней горного ключа.Молвит сосед: «О таксыр,Ты знаешь, что такое власть?»Он режет масло на куски,Кускам в котел дает упасть.«Ты по-иному мне скажи, —Он молвит мне, — таксыр,Власть — это самый верхний жирВ котлах любой страны!»Мой смех обходит всех волчком,И на котле, смеясь,Покрышка падает ничком,От зноя золотясь.Багровой солью БухарыПосыпан ярый чай,В котле — косматые шатрыВспухают, забренчав.Из них тигриный чай ревет,Он весь похож на белену,Кому такой он нужен?Мы точно варим здесь войну,Сто дьяволов на ужин.Но спутник темножилый,Моей беседы князь,Кричит: «Четыре силыКипят, соединясь!»Хозяин трапезы живой,Отвесив по каратам,Кидает перец огневойВ его плаще богатом.Перец, лопаясь, хохочет,Клокочет чай готовый,Котел задымленный, грохочущийВстречают, как обнову.И этот спелый, словно рожь,Напиток клонит не ко сну —И он на женщину похож,На власть и на войну…Мы пьем его, как жизнь, как дым,Чтоб жажду закрепить,И мы потом договорим,Сначала надо пить…1926